Аборигены, кенгуру и лайнеры

В это время — время ожесточенных классовых боев — австралийская литература, бывшая сначала просто приспособленным к условиям Южного полушария бледным, выражающим тоску по родине отражением английской литературы, стала частью нового национального сознания. Возник особый вид реализма, соответствующий суровой окружающей действительности. В наиболее сжатой формуле сущность этой литературы выразил в 1897 году Джозеф Фёрфи, характеризуя свой роман «Такова жизнь»: «Настроенность — демократическая, акцент — подчеркнуто австралийский». Кстати, для названия книги взяты слова лесного разбойника, национального героя Неда Келли, который произнес их в то время, когда палач накинул ему петлю на шею.

Если для рабочих события 1890 года стали суровым уроком, то их вожди сделали из них вывод, что они могут вновь превратить Австралию в рай для рабочих, каким она, на их взгляд, была в семидесятых и восьмидесятых годах. Для этого, полагали они, им нужно только забрать в свои руки парламент. С этой целью и была создана австралийская лейбористская партия. Несмотря на пороки ее программы и на то, что ей с самого начала были присущи все слабости типично социал-демократических партий, образование собственной рабочей партии в Австралии означало большой шаг вперед. Однако включение в программу партии пункта о социализме было чисто номинальным, и вся история австралийской лейбористской партии свидетельствует о политическом оппортунизме, реформизме, карьеризме и нежелании считаться с действительностью. Задача соединить социализм с рабочим движением была не простой, и только с подъемом основанной в 1920 году Коммунистической партии Австралии на этом пути был достигнут истинный прогресс.

Точно так же в конечном счете экономические причины привели к основанию 1 января 1901 года Австралийского Союза — федерации шести прежних колоний. До этого каждая колония устанавливала, например, свои собственные пошлины и налоги. Виктория, покровительствуя своей растущей легкой промышленности, ввела жесткую систему защитных таможенных пошлин, тогда как Новый Южный Уэльс, как страна аграрная, выступал за свободу торговли. Эти различия, возможно, еще могли быть оправданы в то время, когда путешествие из Европы в Австралию продолжалось шесть месяцев и ничем не обозначенные тропинки, по которым проходили быки, были единственными путями сообщения между обеими колониями. Когда же в конце столетия Сидней и Мельбурн были соединены железной дорогой (хотя на границе колея намеренно менялась) сепаратизм стал анахронизмом.

После создания федерации наряду с парламентами в шести колониях — они получили теперь название штатов — возник новый федеральный парламент в федеральной столице Канберре. В конституции Австралийского Союза точно оговорены права, от которых шесть штатов отказались в пользу центрального правительства. Это касается торговли, пошлин, международных отношений, обороны и т. д. Распоряжение землей не вошло в компетенцию центрального правительства, штаты очень ревниво соблюдали свое право на ничем не ограниченное самоуправление. Так как политика по отношению к аборигенам в конечном счете определялась проводимой каждым штатом политикой в использовании земли, центральное правительство не получило права «защищать» аборигенов и заниматься касающимися их делами. Верно, параграф 51 (XXVI) конституции предоставляет правительству Австралийского Союза право издавать и проводить в жизнь законы для граждан всех рас, но аборигены отсюда исключены[8]. Следовательно, существует шесть различных законов, применяется шесть методов управления аборигенами — пяти штатов (исключая Тасманию, поскольку аборигенов там истребили еще до основания федерации) и Австралийского Союза, управляющего Северной территорией. Таким образом, аборигены стали игрушкой в политике штатов, направленной против федерального правительства.

После 1901 года австралийская лейбористская партия много раз стояла у руля правления. Скоро стало ясно, что эта партия вовсе и не собирается вводить путем буржуазного парламентаризма социализм — да она и не смогла бы этого сделать. Как и в других капиталистических странах, австралийские лейбористы не раз переходили из своей партии в другие, правые партии и занимали там ведущие посты.

Первая мировая война дала австралийской промышленности прекрасную возможность получить большие прибыли и заложила тем самым, как позднее и вторая мировая война, основы дальнейшего развития. Частные предприниматели загребали прибыли, но положение рабочих масс все время ухудшалось, реальная заработная плата в 1914–1916 годах упала более чем на двадцать процентов. Рабочие были вынуждены приспосабливаться к жизненному уровню более низкому, чем их доля в жертвах, которые, как ожидалось, должны были принести все слои населения во имя победы. И сколь логично ни звучали аргументы юристов и политиков, они не могли обмануть рабочих. Рабочие видели, как один предприниматель за другим удваивает свои прибыли, одна монополия за другой повышает дивиденды, и они находили, что жертвы чересчур односторонни.