Абсолютная ложь

Картер удивлённо приподнял бровь. То, что Вермут-младшая читала его личное дело, не было чем-то странным, просто не ожидал, что она будет интересоваться именно этим фактом его биографии. Да и какая ей разница, где он служил? Хотя… неужели решила, что, наконец, возможно переступить негласную молчаливую границу, которую Вероника сама же и возвела между ними?

– Да, – ответил Алекс. – Что ещё интересного вычитала обо мне?

– Много чего, – задумчиво отозвалась девушка, вспоминая строчки, которые перечитывала десятки раз. – Но то, что ты был женат… этого там нет. Почему?

Мужчина задержал дыхание, напряжённо сжав руки в кулаки. В синих глазах мелькнула неприязнь, не оставшись незамеченной для девушки.

– Прости, Алекс. Это не моё дело, – тут же поняла причину его реакции Вероника. – Не хотела лезть тебе в душу.

Картер ещё немного помолчал, сделав несколько глубоких вдохов, сожалея лишь о том, что закурить в ближайшее время удастся вряд ли.

– Клэр вышла замуж за довольно высокопоставленного политика. Решила, что данный пункт в её биографии не особо значим, вот новоиспечённый супруг и подчистил информацию. Заодно и в моей биографии тоже, – мрачно произнёс Алекс.

– Почему вы развелись? – спросила Ника, прежде чем поняла, что сказала это вслух.

Для неё так и оставалось непонятным, как возможно любить человека, но при этом оставить его. Если Алекс и Клэр были женаты, значит, любили друг друга. Неужели любовь со временем может погаснуть? Ведь её любовь… не угасла до сих пор.

Тяжёлый взгляд синих глаз медленно прошёлся по лицу Вероники, заставив смущённо потупиться.

– Прости… – в который раз пробормотала она извинения. – Это не моё дело… ты не обязан отвечать. Молчание, походу, мне вообще удаётся лучше всего.

– Ну, – усмехнулся Алекс, – поскольку в какой-то степени это тебя тоже касается, я отвечу, – и пока девушка недоумённо взирала на него, дополнил: – Клэр хотела полноценную семью, детей. С моей довольно затратной по времени работой и практически нулевой способностью к зачатию это довольно трудновыполнимо. Вот она и ушла к другому. Женщины, как я понял, вообще часто забывают, что такое обет верности, когда им удобно… – хмурый взгляд синих глаз застыл, пытаясь уловить реакцию девушки на сказанное. – Зато ты можешь не беспокоиться о контрацепции, как и о том, что я долго буду изображать хорошего бойфренда, раз теперь знаешь, что смысла в этом всё равно нет.

Серые глаза предательски блеснули подступающими слезами. Сердце сжалось болезненной тоской. Глядя на самоуверенного знающего себе цену Александра Картера, она и подумать прежде не могла, что внутри него – разбитое сердце.

– Не все такие, как она… – несмело улыбнувшись, сказала Вероника. – И… спасибо, что рассказал.

Её пальцы дрогнули, прежде чем она сжала их, обхватывая руку Алекса. Порыв прикоснуться, проявить участие, показать, что разделяет его боль, стал таким непреодолимым, что даже не задумалась ни на миг о том, что позволила себе гораздо больше, чем следовало бы.

Широкая мужская ладонь перевернулась, крепко сжав девичью в ответ. Картер едва заметно улыбнулся, притянув их переплетённые пальцы к себе.

– Не стоит сожалеть о том, чего нет и не будет никогда, Ники, – в спокойном тоне Алекса мелькнула горечь. – И тем более не стоит выражать сочувствие мужчине, с которым спишь, сладкая, – его губы коснулись её запястья в лёгком поцелуе. – Моя самооценка только что упала ещё ниже прежнего, знаешь ли, – добавил уже с усмешкой.

– Ну… – задумчиво протянула Вероника, – технически мы с тобой не спали ни разу, так что… – девушка задорно улыбнулась, желая развеять нахлынувшую тоску с налётом скорби, – пока ещё могу говорить что угодно… разумеется, в пределах границ, которые тебя так провоцируют… на необдуманные поступки.

Во взгляде синих глаз загорелся хищный огонёк.

– Это снова угроза или предложение? – поинтересовался он, медленными поцелуями проходясь по её подрагивающим пальцам.

Намёк был вполне однозначным, и девушка смущённо отвела взгляд, высвобождая руку от его прикосновений.

– И почему у тебя всё сводится к одному… – проворчала она себе под нос.

Только Алекс всё равно расслышал.

– Наверное, потому что это единственное, что нас связывает, – спокойным, ничего не значащим тоном отреагировал он. – Разве нет?

Вероника прикрыла глаза, шумно втянув воздух. Он прав. Он тысячу раз прав.

Тогда почему так неприятно слышать это?

– Тебе так нравится доводить меня, Алекс, – произнесла она укоризненно на болезненном выдохе. – Нравится наблюдать мою реакцию? Нравится смотреть, как я теряю выдержку? Или что, Алекс? Зачем ты мне говоришь подобное, когда сам сказал, что мы могли бы хотя бы попытаться разговаривать нормально? – к концу фразы тон стал воинственным.

Скрывать нахлынувшее раздражение Вермут-младшая уже и не пыталась. Устала притворяться.