«Я понял, что Бон впал в бессознательное состояние…» И снова Джеффри описывает ситуацию не совсем так, как об этом сейчас вспоминает Сильвер. По словам Сильвер, около часа ночи ей позвонил очень огорченный и взволнованный Алистер и закричал: «Он потерял сознание! Он потерял сознание! Что мне делать?» Иными словами, это был панический звонок дилеру героина. И все же, если Киннир был так обеспокоен, то почему сын доктора просто не отвез его в больницу? Потому что он тоже был пьян и боялся полиции, может быть, теста на алкоголь и лишения водительских прав? Пьяные водители, конечно, делали и худшие вещи. Или, возможно, это было просто потому, что он нес какие-то наркотики, которые купил ранее, и ему было страшно из-за того, что он уже был под ними? Доктор с Харли-стрит, хорошо разбирающийся в работе с деятелями музыкального бизнеса семидесятых, но предпочитающий не называть своего имени, говорит: «Алкоголь и даже небольшое количество героина могут быть смертельной комбинацией».
Вот что еще рассказал Алистер: «Затем я поехал в свою квартиру на Оверхилл-Роуд и попытался вытащить его из машины, но он был слишком тяжелым, чтобы я мог перенести его пьяное тело куда-либо». В этот момент он снова позвонил Сильвер. Справедливости ради, Сильвер потребовалось больше времени, чтобы ответить на тревожные звонки, просто потому, что она много раз видела, как Бон отключался. Рассказывая об этом в 2010 году, Сильвер издала сухой смешок, вспоминая много предыдущих случаев, когда Бон терял сознание: «Признаюсь, что однажды оставила его на станции Виктория, – сказала она, как будто это было самой естественной вещью в мире. – Поэтому, когда Киннир, еще будучи в состоянии паники, снова позвонил из своей квартиры в Далвиче, жалуясь: “Он в машине, я не могу его поднять!”, я сказала ему: “Ну, принеси ему какие-нибудь одеяла”».
«Поэтому я откинул переднее пассажирское сиденье, чтобы он мог лежать ровно, накрыл его одеялом, оставил записку с моим адресом и номером телефона и отправился наверх, чтобы взять постель, – говорит Киннир. – Было примерно 4 или 5 утра, и я спал до одиннадцати, а затем меня разбудил Лесли Лоудс. Я был в таком похмелье, что попросил Лесли сделать мне одолжение и проверить, что с Боном. Он так и сделал и вернулся, чтобы сказать мне, что моя машина пуста, поэтому я вернулся спать, предполагая, что Бон проснулся и взял такси домой».
Киннир крепко спал еще восемь часов. Когда он очнулся от коматозного состояния, на улице было темно и холодно. Прошло некоторое время, прежде чем он заставил себя снова выйти из дома. Он поехал к своей девушке, которая была в больнице, но когда он добрался до своей машины, было около 07:45 вечера, и Бон все еще был там, где Киннир оставил его около 14 часов назад. Никаких следов рвоты рядом с Боном не было, но его тело было холодным на ощупь, смертельно холодным. На этот раз Киннир не стал тратить время на звонки Сильвер. Совет от дилера может быть полезен только тогда, когда тело еще дышит, и есть шанс, что можно обойтись без полиции, а к тому моменту прошло около 14 часов с того времени, как Киннир оставил Бона там. Он поехал на машине прямо в экстренное отделение больницы Королевского колледжа, где ему наконец-то помогли вытащить Бона из машины.
Кинниру, который был совершенно ошарашен, сказали, что Бон объявлен «мертвым по прибытии», дал им имя и номер телефона Сильвер и скрылся с места происшествия, не желая больше иметь дело с этой ситуацией. На этот раз он не стал ничего сообщать самой Сильвер. Когда ей позвонили из больницы, ей не сказали, что Бон мертв, а просто сообщили, что он госпитализирован и все очень серьезно, поэтому ей нужно прийти.
Трудно представить, что бывшая девушка и торговец героином не питала страха перед тем, что она может увидеть, когда придет в больницу. И эти страхи не ослабели, когда ее и Джо отвели в небольшую комнату, принесли чашку чая и наказали ждать доктора, который хотел поговорить с ними. Когда доктор наконец прибыл, он сообщил, что Бон мертв. «Я просто испугалась, – сказала Сильвер Клинтону Уокеру. – Я просто закрылась от всего». Осознав, что о случившемся стоит сообщить родственникам Бона, Сильвер сказала, что у нее нет номеров его семьи, и продиктовала врачам номер офиса Питера Менша.