Ad Astra, том первый (СИ)

Видя, как расслабилась мать журналиста в присутствии настоящего полицейского, Сирша решила рискнуть:

- Хельга, а был ли у Нильса какой-нибудь тайник или близкий человек, с кем он мог делиться информацией, о которой не знает официальное расследование?

- Да, фрау Хельга, нам нужно это знать, - поддержал коп.

- Мне почему-то кажется, что вам можно доверять, фрекен. И вам, детектив, - кивнула старушка и куда-то ушла. Вернулась она с миниатюрным кулоном, который при ближайшем рассмотрении оказался носителем памяти на тонкой цепочке.

- Возьмите его. Нильс отдал его мне незадолго до гибели. Я думала отдать его полиции, но видя, как они стремятся поскорее обвинить во всем тостер, решила сберечь его, - сказала Хельга, протягивая кулон Сирше.

- Это - бесценная для расследования вещь, я уверен, с ней мы закончим начатое вашим сыном! - с несвойственным его возрасту жаром воскликнул Бьорн.

С трудом сдерживая нетерпение, Сирша подключила носитель к разъему инфолинка, и принялась просматривать его содержимое со сноровкой опытного криминалиста. По мере изучения материалов картина происходящего начала проясняться. Более того, у землянки появилась догадка, где сейчас может быть объект ее поисков.

- Расскажите мне, детектив Бьорн, что вы знаете об “Упсальских банях”? - спросила Сирша.

Комментарий к Глава 4. Начало расследования.

Бонд - землевладелец в раннесредневековой Скандинавии.

Вюрд - согласно мировоззрению скандинавов эпохи викингов, предназначение человека в этой жизни, его жизненная цель высшего порядка, предопределенная ему от рождения.

Популяры - сторонники политики проведения реформ, направленных на благо простого народа. Разумеется, в обмен на их поддержку и голоса на выборах.

========== Глава 5. Коварство и любовь. ==========

Олаф беспокойно метался в постели, не в силах сомкнуть глаз. Едва расальхагец сумел хоть как-то привести мысли и чувства в порядок, как судьба вновь выбила его из колеи. На этот раз она приняла форму видеосообщения от бывшей невесты. “Олаф! Я слышала, ты вернулся на родину. Мы так и не успели поговорить - ты улетел, не желая ничего слушать. Назови время и место, я должна объясниться. Твоя Сигюнн”. Буря противоречивых эмоций захлестнула расальхагца, словно драккар в зимний шторм на далекой Балтике. “Что ей от меня нужно? Что еще она может мне сказать? Неверная, пусть радуется, что вообще жива! Вдруг она надеется вернуть меня? Ну нет, мне не нужны братнины объедки, ему и так с детства доставалось все самое лучшее!” - мысленно бушевал Олаф. “Не пойду, и даже отвечать ей не буду. Вот как должен поступить взрослый мужчина”. Однако затем его мысли приобрели иное направление. “А все же было бы приятно увидеть ее - униженной, оскорбленной, молящей о прощении, заламывающей руки. И гордо бросить ей в ответ свое презрение. Видят боги, я заслужил эту виру за свой позор и горе”. Так Олаф метался из крайности в крайность какое-то время, после чего, наконец, принял решение. “Приходи на опушку леса близ фермы в Скаврефьорде”, - набрал он текст сообщения, приложил геометку, и нажал “отправить”. Почему-то ему казалось, что Сигюнн тоже не спит. Ответ пришел почти мгновенно. “Я буду там завтра в полдень”. Олаф, и не надеявшись на столь скорую встречу, буквально задрожал от нетерпения. Но умудрился взять себя в руки. “Я не хочу предстать перед ней бледным и квелым от усталости и недосыпа. Нужно как следует отдохнуть”, - приказал он себе, и вскоре забылся беспокойным сном. Лежащий на соседней кровати гостевой спальни Коннор старательно делал вид, что спит. “Хм, как интересно”, - думал ирландец, слушая громкое, как театральный шепот, бормотание Олафа. Бравый космовикинг в принципе не умел говорить тихо, а также имел привычку думать вслух. “Надо будет проследить за ним, если он куда-то отправится в одиночку”, - сделал мысленную пометку Коннор, после чего уснул и сам.

***

- “Упсальские бани” - одна из крупнейших сетей общественных бань. Но там есть и бассейн, и различные оздоровительные процедуры, словом, полный набор. А некоторые поговаривают, что самый полный, включая все формы досуга, если вы понимаете, о чем я, фрекен Иглесиас, - с намеком ответил детектив Бьорн, когда они с землянкой, попрощавшись с матерью несчастного репортера, оказались на улице.

- То есть вы полагаете, что пропавших инопланетниц стоит искать там. Звучит разумно. Но почему же такую схему еще не раскрыли? - деланно удивилась Сирша, заранее зная ответ на свой вопрос.

Немолодой детектив хмуро и недоверчиво взглянул на собеседницу.

- Не разыгрывайте юношескую наивность, фрекен, выходит не слишком убедительно. Сами знаете, что у столь крупного коммерческого предприятия, как “Упсальские бани”, помимо теневого бизнеса и связей в мафии, есть мохнатая лапа во властях и ручные медиа-каналы. Меня отстранили от расследования, поскольку я продолжал копать в этом направлении, - недовольно ответил Бьорн. Было видно, как это до сих пор ранит его гордость и самолюбие. “Это можно использовать”, - подумала девушка.