Ада Даллас

Ада отвернулась от Марина, а я украдкой наблюдал за ее лицом. Оно выражало глубокую сосредоточенность человека, принимающего важное решение и готового пойти ва-банк. Потом мне даже смешным это показалось. И вдруг — пока они, то есть мы, беседовали — словно бомба взорвалась. Собственно, этого уже давно следовало ждать.

Ада повернулась к Сильвестру. Ее белое гладкое лицо было лишено всякого выражения, а голос, когда она заговорила, стал ровным и твердым.

— Нет, ждать мы не намерены, — сказала она. — Я не потерплю ни малейшего пренебрежения законной исполнительной властью штата. Согласно конституции, командующим национальной гвардии являюсь я, и мне придется приказать ей вступить в Новый Орлеан. Национальная гвардия обеспечит передачу законным органам, учрежденным конгрессом штата, всех прерогатив, ныне узурпированных посторонними лицами.

Вот и все. Ада решительно рвала с Марином. Она поняла, что появилась возможность стать единоличным хозяином штата, и тотчас воспользовалась ею.

Однако ее ход сулил успех лишь при одном условии: если я встану на ее сторону и введу гвардейцев в Новый Орлеан. Она не раз использовала меня раньше. Может использовать и теперь, но, разумеется, за соответствующую мзду. Думаю, она заранее была согласна на такую сделку. Более того, хотела ее.

Сильвестр взглянул на Аду. Губы у него кривились, но он не улыбался. Лицо его не выражало удивления, оно вообще ничего не выражало.

— Да? — тихо спросил он. — Так, так, понимаю! Полковник, — обратился ко мне Марин, — возможно, вы поделитесь с нами своими соображениями?

— Я солдат, мое дело выполнять приказы… когда я получаю их в письменном виде. От губернатора штата.

Марин снова посмотрел сначала на Аду, потом на меня и зло рассмеялся.

— И вы смеете… — Глаза у него почти закрылись, он перестал улыбаться. — Вы, два негодяя, смеете… — Он поднялся, постукивая тростью по полу — так капает вода из крана, — подошел к окну, постоял и вернулся к нам. — Вы когда-нибудь слышали о Бланш Джеймисон? — спросил он и улыбнулся, а у меня что-то оборвалось внутри.

— Нет, это имя ничего мне не говорит, — отозвалась Ада.

Он опять перевел взгляд с нее на меня, улыбаясь, как сам дьявол.

— Так. А об убийстве Бланш Джеймисон вы тоже ничего не слышали?

— О чем вы говорите? — ледяным тоном осведомилась Ада.

— О Бланш Джеймисон, убитой вами и Янси, — небрежно ответил Марин.

— Сумасшедший!

— Нет, это вы идиотка. Неужели вы думаете, что я не разузнал о вас все, прежде чем взять к себе? Разве вам не приходило в голову, что я раздобыл некоторые сувениры на память о вашей ранней карьере? Вы не догадывались, что я знал о визитах, которые наносила вам Бланш Джеймисон, и что, когда обнаружили скелет, а потом машину, я провел свое расследование?

Марин явно наслаждался моментом. Его злость обрела спокойствие.

— Мне пришлось торопиться со сбором доказательств, зато удалось заполучить кое-что весьма ценное. — Он достал из кармана пиджака сложенный вдвое конверт и вынул из него несколько бумаг. — Вещественное доказательство «а»: данные о движении средств на банковском счету миссис Даллас два года назад. Обратите внимание, с какой регулярностью на протяжении полугода в первые десять дней каждого месяца со счета снималось по десять тысяч долларов. Затем расходы вдруг прекращаются. — Марин извлек из конверта второй документ. — Вещественное доказательство «б», заверенные нотариусом показания помощника управляющего мотелем миссис Джеймисон, гласящие, что в те же самые месяцы того же самого полугодия она регулярно раз в месяц ездила в Луизиану…

Марин смаковал момент. Он был счастлив.

— Дурак. Выживший из ума старый дурак! — спокойно сказала Ада. — И вы всерьез думаете, что эти бумажонки имеют какое-то значение?

— А вот это, — невозмутимо продолжал Марин, переходя к третьему документу и поглядывая на него чуть ли не с нежностью. — Вот это я приберег на десерт.

Ада с презрительной усмешкой взяла протянутую ей бумагу, но, по мере того как она читала, усмешка сползала с ее губ, глаза расширялись, лицо принимало все более жесткое выражение. Дочитав документ, Ада молча передала его мне.

Едва пробежав глазами первую строчку, я почувствовал слабость в ногах, а к горлу подкатил комок.

В документе говорилось, что нижеподписавшийся был свидетелем того, как Роберт Янси, то есть я, убил Бланш Джеймисон.

— Да, «большая посылка» наконец-то разыскала меня. Ужасно, конечно, но все шло как по расписанию, все шло своим чередом.

Я знал, что рано или поздно это произойдет. Чувствовал себя муравьем, на которого неотвратимо надвигается паровой каток. И мне предстояло бороться с этим чувством, забыть, что оно предопределено судьбой.

Я читал, страх постепенно сменялся во мне бешеной злобой. Боже, да это же не так! Катку вовсе не суждено проехать по мне. С каким наслаждением я придушил бы того, кто подписал документ, окажись он здесь! Документ был фальшивкой.

«Нижеподписавшийся» утверждал, что видел, как я задушил Бланш Джеймисон в ее автомобиле, в гараже мотеля к югу от Батон-Ружа.

— Это ложь! — вскипел я. — Мерзавец лжет!