Адам Смит в Пекине

Удивительно, но взгляды Киссинджера сопоставимы с китай-ской доктриной hepingjueqi (мирное наращивание мощи), Эта доктрина было впервые представлена в 2003 году на азиатском форуме в Боао — этом китайском варианте Давоса. В основу было положено проведенное по поручению Политбюро КПК историческое исследование того, как именно создавались великие державы и какие реакции вызвал этот процесс. Сама доктрина была предложена как прямое опровержение представления о «китайской угрозе» и как пропагандистское наступление в ответ на американскую стратегию окружения Китая кольцом военных баз и военных договоров в рамках обеспечения безопасности нескольких союзников. Центральное положение этой доктрины заключалось в том, что Китай может избежать (и избежит) того пути агрессии и экспансии, по которому обычно шли развивающиеся страны. По словам Чжэн Бицзяня (Zheng Bijian), одного из создателей и главного сторонника этой доктрины, «Китай не пойдет по тому пути, по какому пошла Германия в Первую мировую войну, по какому пошли Германия и Япония во Второй мировой войне, — то есть по пути изъятия ресурсов силой и обеспечения своей гегемонии в мире»[513]. Как сформулировал один исследователь из финансируемой государством организации, «Китай намеревается расти и двигаться вперед, не разрушая установившегося порядка. Мы стараемся развиваться на благо наших соседей»[514].

Со времени своего появления формула «мирный подъем» подвергается нападкам с разных сторон как внутри Коммунистической партии, так и вне ее. На одном полюсе находятся те, кто, следуя максиме Дэн Сяопина («Китай должен скрывать свою исключительность»), считает, что само слово подъем, пусть и мирный, предполагает наличие китайской угрозы. На другом полюсе находятся те, кто возражает против определения мирный, полагая, что в этом Соединенные Штаты и Тайвань увидят молчаливое согласие на ущемление Китая: «Между этими двумя полюсами затаилось политическое руководство»[515]. Хотя от формулировки мирный подъем потихоньку отказались, заменив его словами развитие и мирное сосуществование, сама доктрина не исчезла и дала о себе знать, например, в провозглашении президентом Ху Цзиньтао (2004) принципа «четырех “нет”» («нет» всемирной гегемонии, «нет» применению силы, «нет» блокам, «нет» гонке вооружений) и «четырех “да” («да» укреплению доверия, «да» сокращению противоречий, «да» развитию сотрудничества и уклонению от конфронтации)[516]. Китайские руководители не видят противоречия между доктриной «мирного развития» и своей решимостью развивать вооруженные силы. Развитие вооруженных сил представляется им неотделимым от общего развития страны, а также естественным ответом на унизительное поражение в Опиумных войнах середины XIX века, на грубое японское вторжение и оккупацию 1931-1945 годов. «Национальная политика обороны Китая — это самооборона», — заявил премьер Госсовета КНР Вэнь Цзя-бао (Wen Jiabao) в апреле 2005 года. «Последние сто лет Китай страдал от других. Сам Китай не послал ни единого солдата и не занял ни дюйма чужой территории»[517].

Ху Цзиньтао вновь заявил о приверженности Китая «мирному развитию» во время своего посещения ООН в сентябре 2005 года, подчеркивая те трудности, которые возникают в борьбе за процветание страны с населением 1,3 млрд человек. Как сообщают американские официальные лица, эти трудности и весь созданный образ произвели большое впечатление на Буша[518]. Тем не менее в развернутом заявлении администрации Буша по Китаю, сделанном вскоре после визита, заместитель госсекретаря Роберт Зеллик (Robert Zoellick) сказал, что Соединенные Штаты очень обеспокоены: «Неопределенность относительно того, как Китай использует свою возросшую силу, вынудит Соединенные Штаты, а также другие страны сократить отношения с Китаем... Многие страны надеются, что Китай будет неотступно следовать по пути “мирного подъема”, но ни одна не строит на этом своего будущего». Признавая, что «Китай не желает вступать в конфликт с Соединенными Штатами», он перечисляет критерии оценки поведения Китая. Среди прочего: раскрыть размеры расходов Китая на оборону, намерения и доктрину; шире открыть рынки, включая финансовые; проявить нетерпимость к «беззастенчивому воровству интеллектуальной собственности и изготовлению подделок»; обеспечить согласие Северной Кореи на прекращение разработки ядерного оружия, поддержать усилия, направленные на прекращение ядерных программ в Иране и пообещать больше денег на Афганистан и Ирак; остановить действия, направленные на завоевание «ведущего положения» в Азии путем заключения союзов с отдельными странами; ускорить политическое реформирование, проведя выборы на местном уровне, и «прекратить преследование журналистов, указывающих на эти нерешенные проблемы»[519].