Адам Смит в Пекине

Будучи полной противоположностью стратегии Каплана, соединение тактики приспособления китайской мощи и применения политико-экономических механизмов сдерживания (как предлагал Киссинджер), без сомнения, больше нравится реальным и потенциальным союзникам США, но хуже «продается» американскому электорату. Практически единогласное голосование против китайской заявки на покупку Unocal в палате представителей было всего лишь одним из многих свидетельств того, что в Конгрессе антикитайские настроения, не зависящие от партийности, сильнее, чем в администрации Буша[525]. Синофобия вообще имеет давние традиции в американской массовой культуре. Но ее внезапное возрождение в начале XXI века было спровоцировано осознанием того, что Китай, а не Соединенные Штаты, больше выигрывает от проекта глобализации, который сами же Соединенные Штаты и продвигали в 1980-1990 годах. И ожидать, что дальнейшая экономическая интеграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе обратит ситуацию в пользу Соединенных Штатов, — значит хотеть слишком многого от нынешней конкурентоспособности американской экономики. И хотя большинство членов Конгресса в такую возможность верит, мало кто соответствующим образом поступает, подрывая действенность стратегий, направленных на приспособление «мирного подъема» Китая.

Третий радующийся?

Именно такие соображения приводятся в поддержку еще одного варианта исключительно реалистической политики Соединенных Штатов в отношении Китая. Пинкертон в своей книге The American Conservative, как и Киссинджер, критикует стратегии военного сдерживания — включая стратегию РАСОМ—Каплан.

Для нашего времени характерно представление, будто Китай, как некогда Германия кайзера Вильгельма II, представляет собой поднимающуюся державу, ищущую себе «место под солнцем». Если это верно, то неизбежно встает вопрос, как сдержать китайцев. В случае с Германией дважды потребовался грандиозный союз Франции, Великобритании, России и Соединенных Штатов, чтобы обуздать Берлин. Посмотрим, смогут ли Соединенные Штаты собрать когда-нибудь столь же могучий союз, чтобы сдержать Китай[526].

Пинкертон считает, что пока такой возможности нет. Больше того, по его мнению, даже попытка организовать подобную коалицию спровоцирует ужасную войну с Китаем. Однако он критически относится и к альтернативной стратегии приспособления. Прямо не указывая на Киссинджера, он называет такую стратегию «новоангеллизмом», имея в виду утверждение Нормана Ангелла (Norman Angell, 1910), что война устарела. Ангелл, как и современные «глобалисты-догматики», объяснял эту якобы «устарелость» войны следующими причинами: во-первых, страны, связанные друг с другом экономическими узами, вынуждены сотрудничать и в политике, а во-вторых, военная и политическая власть больше не обеспечивают коммерческих преимуществ. Так что «новоангел-лизм», несмотря на всю привлекательность для бизнеса, ошибочен в своей основе.

Главный недостаток этой теории состоит в том, что она не учитывает наличия системы аутсорсинга. В поддержку своего взгляда на аутсорсинг как на необходимый элемент конкурентоспособности США Пинкертон приводит слова одного из руководителей крупной американской транснациональной корпорации, который сказал ему: «Назовите мне такую компанию, которая не разместила своего производства в Китае, и я назову вам компанию, которая не выдержит конкуренции». В то же время, однако, он недооценивает сильнейшего обратного действия аутсорсинга в Соединенных Штатах — страх рабочих потерять работу и в особенности ослабление национальной безопасности страны: когда Америка станет полностью постиндустриальной, она не сможет производить все, что необходимо для ведения войны. Пентагон пока еще старается поддерживать хоть какую-то собственную промышленную базу... Но если современные тенденции будут развиваться и дальше, то китайцы скоро смогут просто перекрывать кислород нашей экономике, так что мы не сможем воевать с Китаем, даже если захотим или/будем вынуждены, а для самих китайцев война станет тем бо лыним искушением.

Приводя затем высказывание британского политика консервативного толка Лео Эмери (Leo Amery), «который постоянно спорил с Ангеллом и с другими “глобалистами-догмати-ками”», он напоминает: Эмери предостерегал, что меркантилистская политика «разорения соседа», ставшая экономической стратегией Германии в противоположность ангеллист-скому подходу Великобритании, давала кайзеру опасные преимущества в военном производстве. «Успех будет на стороне тех стран, у которых будет наибольшая промышленная база», — предсказывал Эмери и добавлял, что победить других могут лишь те, у кого «есть сильная промышленность, а также преимущества науки и технологий». Как заметил однажды Уинстон Черчилль, в кабинете которого Эмери состоял во время Второй мировой войны, страна, ведущая войну, нуждается в соответствующих инструментах, чтобы справиться с этой работой[527].