Адам Смит в Пекине

Многочисленность этих критериев в списке Зеллика — какие-то из них невозможно проверить, другие никогда не будут достигнуты — свидетельствует о том, что США обеспокоены, но не имеют продуманной программы действий. Отсутствие конкретной продуманной программы проявляется и в том, что правительство США посылает Китаю противоречивые сигналы. Во время своего визита в Китай в октябре 2005 года министр финансов Джон Сноу (John W. Snow), который неоднократно критиковал отказ Китая от более свободного, плавающего курса юаня, похвалил пятилетний план, только что принятый Компартией Китая, как «план, который не только принесет пользу Китаю, но и послужит на благо всего мира». В особенности он одобрял намеченную в этом плане цель сократить огромный разрыв между уровнем жизни горожан и сотен миллионов китайских крестьян, потому что, если уровень жизни крестьян хотя бы немного вырастет, они, возможно, станут покупать больше американских товаров, и дефицит в торговле Соединенных Штатов с Китаем сократится[520].

Вскоре после отъезда Сноу в Пекин приехал сам Рамсфельд. Продолжая критиковать Китай за растущие расходы на оборону, он заключил со своими китайскими партнерами соглашение «совместными усилиями поднять на новый уровень китайско-американские военные связи, включая всеобъемлющие двусторонние отношения». Впрочем, говорят, что Рамсфельд, публично выступая с критикой китайского руководства, пытался продать Китаю американское оружие[521].

Противоречивость посылаемых сигналов свидетельствует о трудностях, с которыми столкнулись США, когда поколебалась вера в военную мощь американцев в Ираке и Соединенные Штаты уже не могли держать под контролем или обращать себе на пользу китайский «мирный подъем». После провала в Ираке от американской политики требуется больше реализма. При этом Соединенным Штатам все труднее находить союзников для военного сдерживания Китая, как это предполагалось, например, стратегией новой холодной войны Каплана. Достаточно упомянуть события, связанные с Сингапуром, который Каплан называл лучшим союзником США по РАСОМ-коали-ции. Как объяснил декан Школы общественных отношений имени Ли Кван Ю в Сингапуре Кисоре Мабухани (Kishore Mahbuhani), присоединение Сингапура к РАСОМ не означает поддержки американской политики, направленной на дестабилизацию Китая. Напротив, как и многие другие в Восточной Азии, он считает, что прекращение коммунистического правления в Китае выпустит на волю опасные националистические силы, грозящие конфликтом всему региону[522].

Неудивительно, что попытки США окружить Китай системой военных альянсов провалились. Да, военные и разведывательные связи США с Вьетнамом и Индией укрепились. Но еще больше укрепились связи этих двух стран с Китаем. Одновременно после многолетней вражды с Китаем и продолжительного союза с Соединенными Штатами Индонезия заключила союз стратегического партнерства с Пекином, что президент Ху Цзиньтао оценил как начало «новой эры» в отношениях двух стран. Улучшились и отношения с Южной Кореей. Во время своего визита в эту страну в ноябре 2005 года президент Буш был глубоко оскорблен заявлением Сеула о намерении вывести из Ирака треть своих войск, причем в то же самое время президента Ху Цзиньтао приветствовали в южнокорейском парламенте овациями стоя. Затем последовало заявление, что отношения Южной Кореи и Китая вступили в «лучший период за всю историю»[523]. И только Япония еще больше укрепила свои военные связи с США. Впрочем, эти укрепившиеся связи изолируют не Китай, а Японию. Вкупе с бестактными ежегодными визитами премьер-министра Коидзуми в храм Ясукуни, который многие считают символом японского милитаризма, они стоили Японии столь желанного для нее места постоянного представителя в Совете Безопасности ООН, а также отмены (в декабре 2005 года) трехсторонней встречи с Китаем и Южной Кореей, ежегодно проводившейся в рамках встреч АСЕАН с 1999 года. Возможно, именно поэтому замену Коидзуми на посту премьер-министра Японии вновь избранным Синдзо Абэ (Shinzo Abe) приветствовали не только в азиатских столицах, но и в Японии, видя в этом событии начало новой эры сотрудничества Китая и Японии[524].