Адгезийская комедия

− Это вы что ли готовите нападение? – спросила я строго, пытаясь не очень пыхтеть – дети же неслись как пушинки, а бежали мы по пять-сорок- шесть минут километр!

Дети уверили меня, что, наоборот, если что, они хотят охраннику помочь.

− Ведь если он отвлечётся и его убьют, кто будет защищать лагерь на посту? – задали мне вопрос.

Дальше непоседливая детская дегенеративная мысль развивалась в направлении проезда через не охраняемые ворота машины с маньяком внутри. И ещё всех очень интересовала может ли человек по верёвке забраться на здание, если у него толстый живот… Без комментариев, как говорится.

Я сначала немного страдала. скучала по Левицкой (она собралась навсегда уходить из бассейна и сконцентрироваться на учёбе – ну действительно она очень болезненно переносила, что кмс ей никак не давался), по Улыбиной, по Колесниковой (та что водомерка и плыла полтораху), даже по сёстрам Лобановым я скучала. Вот по кому не скучала это по Князевой. Согласитесь, что каждый день по много раз сталкиваться с девчонкой младше тебя и уже мастером − жуткий удар по самолюбию. Из наших были только Асколова и Белокоптильская. По идее их уже выгнали из спортшколы, Асколову три года как, но она всегда была на связи, посещала утренние тренировки по блату – наш лысый тренер ей благоволил, а Белокоптильская до осени могли болтаться с нами на нормальных, а не птичьих правах − вдруг спрогрессирует за лето и выполнит первый разряд, чего в жизни не бывает. Я с ними в комнате и жила. Асколова, я уже писала, была с формами и всегда озлобленная, волейбол, по-моему, ещё больше её обозлил. У Асколовой старшая сестра была кмсом по художественной гимнастике. И вся семья пахала на старшую сестру. И не только в смысле денег, тут всё сложнее. Вся семья болела за старшую сестру. Ну она гибкая, осанка, плечи, улыбка, ну художница – вы сами всё понимаете. Многие отдают девочек в художественную гимнастику из-за осанки, растяжки, все хотят, чтобы их девочки были красивыми, никто почему-то не думает о том, что художницы ломают позвонки. Асколова со злорадством всегда рассказывала, как ломала позвоночник в детстве её сестра, как снова на соревах её сестре не удалось выполнить мастера, Асколова просто торжествовала, что сестра никогда не получит мастера. Судьи оценивают внешний вид, объясняла Асколова. И есть определённые каноны – рост, ну весь облик. Вот с ростом конечно у Асколовых были проблемы. Сама Ксюха, младшая Асколова ещё куда ни шло, а старшая где-то сто шестьдесят, это не гут для художки. Вся семья просто убивалась, надеялись на эфемерную удачу или на то, что девочка их вырастит. Это в шестнадцать-то лет! Но никто всемье не убивался, когда Асколовой в бассейне сказали: гудбай, когда Асколова начала жиреть. Всем было всё равно. Бывают такие люди − все к ним тянуться. Асколова именно такая. Вроде как открытая и простая. Но она не простая. Вся жизнь у неё отравлена старшей сестрой. Ксюху Асколову и в плавание отдали, потомучто рядом с домом, и чтоб была занята и не мешала. Я, когда услышала историю сестёр Асколовых, порадовалась, что у меня нет братьев или сестёр, я бы ещё кого-то у нас дома не вынесла.

Асколова и Белокоптильская дружили, две подруги по несчастью. Ну и были у них несерьёзные отношения с одним парнем из нашей группы, сначала у Асколовой, потом у Белокоптильской − это ещё повлияло. Он бросил-то обеих, но это было давно. Парня того, Илью, тоже давно выгнали, хоть он и говорил всем, что сам ушёл, что у него школа умная. У Сени школа тоже умная, поумней, чем у этого Ильи, но Сеня плавает – масть ему прёт.

Асколова со всеми знакомилась, общалась, она без этого не могла. Недаром она в своей школе была капитаном по этому глупому волейболу. В ту смену сколько она постила фот – мама-аа дорогая. Все знали всю нашу жизнь, все ей лайкали, и Кирилл тоже. Ещё что хорошо. Лагерь оказался больше подростковый, чем для мелких. И там, в первом отряде, были и десятиклассники. Ну и конечно кто-то из парней первого отряда уже влюбился в Асколову. В неё все влюблялись. Помню давным-давно, в зимнем лагере в гостинице, Тёма Тараканов влюбился в неё так, что каждый день ставил ей под дверь мягкие игрушки – он просто разорился на этих игрушках, скупая их в ближайшем торговом центре. Асколова тогда не захотела с ним встречаться. Она ему с таким умным видом втирала «останемся друзьями». У него реально случилось умопомрачение на любовной почве, как у меня этой весной. Сейчас Тараканов надеется на России выступить, на Асколову он даже не смотрит, у него кроме чемпионата ещё четыре репетитора к ЕГЭ. Она теперь-то жалела, но вернуть ничего было нельзя. Она перед пандемией стала ходить на наши основные трени, ловила Тараканова, но любовь прошла, увяли помидоры – Тараканов вроде бы был рад «Ксюшке», он даже мне сказал: что ты не здороваешься с ней? А я ответила: главное, чтобы ты, Тём, здоровался, она к тебе ходит, не ко мне. И Тараканов засмущался. Ему было приятно внимание бывшей возлюбленной, но он сильно изменился, ему было не до неё.