Адгезийская комедия

Сейчас, после случая с Ольгой Алексеевной, в правила спортшколы внесли изменения и прописали, что отчисляют, если не выполнен разряд. Раньше просто просили уходить, но просто в личной беседе, а теперь это узаконили. А тогда Ольгу Алексеевну наказали. Наш лысый тренер стал кричать на родительском собрании, что если кто пожалуется на него, он всё равно отчислит, что ему разные мамы-юристы не указ. Но бассейн реально пострадал от жалобы. Ольгу Алексеевну перевели на абонемент, так у неё дети на абонементе стали плавать быстрее многих наших… А Дёму не выгнали, а перевели к нам с испытательным сроком – к нам всех отстойных переводили, которые никому не нужны, потому что наш тренер так себя зарекомендовал. Ну и понятно я Дёму сразу возненавидела. Мне так жалко было Ольгу Алексеевну! Всю душу вкладывать в детей (не в родных, а в чужих!), учить их поворотам, стартикам, тактике, и огрести от скандалистов, которые не могут перенести, что их данные в плавании – ноль. Лобановы рассказывали, что мама Дёмы всегда была самая преданная мамаша, смотрела в рот Ольге Алексеевне, подобострастно кивала, и вот вставила нож в спину.

Тут надо сделать отступление. Дело в том, что слабаки и хлюпики как правило сами покидают секцию и даже сильные уходят, начинают говорить, что у них учёба, языки или ещё что-то, и сливаются сами, никто не говорит: нас отчислили, мы тупо не выполнили разряд. Вот был у нас Боб, он проигрывал, там, одному сильному. То есть, сначала они были оба лидерами. Но многие ж родители, как и моя мама, и папа Арсентия, арендуют дорожку в другом бассейне дополнительно. А у Боба маме не до того – они бедные, так мама его ещё второго родила – несчастный Боб! И Боб не пережил, когда стал проигрывать, и ушёл. Ну дурень гордый – стал строить недовольные презрительные рожи как все проигравшие. Но люди реально очень тяжело переживают, что они слабее, я их не осуждаю – чтобы достойно проиграть сил нужно намного больше, чем достойно выиграть, душевных, понятно, сил. Я всегда спокойно относилась к проигрышу. Именно поэтому часто выигрывала. А Боб переживал даже из-за проигрыша на трене. Всё, что происходит в стенах бассейна, исчезает, как только люди из него выходят. Есть же другая жизнь, нормальная, с жрачкой, ютубом и прочими соцсетями, куча жиробасов и дрыщей ходит по улицам и считает себя неотразимыми. Вот Боб решил, что лучше быть лучшим среди жиробасов, чем середняком у нас. Это его право. Пусть звездит среди балласта… И вот к чему это я всё. Уходил народ молча. И если мамашки слили инфу от тренера, то это случайность просто. А может Ольга Алексеевна сама хотела избежать неприятного разговора, надеялась, что мама Пузыря донесёт, а мама Дёмы услышит, что их хотят выгнать и заберёт сына или переведётся на абонемент − я не знаю. Никто не думал, что она так станет воевать за сына. Ну что тут воевать, если не дано? Он не тянул нагрузки и скорости! Просто не тянул!

Дёму все наши ненавидели. Мы были младше на два года, а он не тянул наши трени. Он старался изо всех сил, выезжал на хорошей технике. Но он не тянул по физике. Он был не высок, плотен. Он злился, огрызался, дрался, и со мной в том числе, а уж с пацанами в душевых постоянно шли бои. Но это путь в никуда. Он выдыхался ещё и морально от постоянной борьбы и унижений. Над ним не подшучивал только Сеня, он-то понимал, что Демьяна подставила мать, как и Сеню отец. Но если Сеня был из перспективных, его травили по привычке, да и видели в нём будущего соперника, то Дёма был слабак и ещё с тупой мамашей, прошаренной в юриспруденции и крючкотворчестве. Мать у Демьяна реально была странная. Если его обижали, она сразу строчила тренеру целое сочинение, но у нас такой тренер, он дзен, ну сделает замечание спокойно: отстаньте от Дёмы, а стотыщ букв от сумасшедшей родительницы даже не читает. После очередной «телеги» на нас тренеру мы договаривались Дёму игнорить − от этого он расстраивался ещё больше, Сеня говорил, что под душем Дёма беззвучно ревел – под душем часто ревут, и Бобо тоже ревел, и я, когда мастера не выполнила… Душ – идеальное место для рёв-коров.