Адгезийская комедия

− Это не наш метод, − он стал копаться на кухне в дырах в стене, из которых торчали провода, он тыкался какой-то штукой, которая мигала синей лампочкой.

И тогда я решила дать ему сапоги. Мне почему-то стало стыдно, что я пожмотилась ненужной никому вещью – вдруг по проводам ток идёт, а он хоть и в перчатках, но явно не диэлектрических. В учебнике, в том году, в разделе «электричество» нарисован рабочий в перчатках по локоть и в сапогах. Странный электрик…

Я взяла сапоги из шкафа, принесла на кухню:

− Обувайтесь, током может тряхнуть, голые ж провода торчат, а вы рубильник не отрубили.

− Не рубильник, щиток. Я всё обесточил, не волнуйся. Но всё равно спасибо, Мальвина. Вот выручили-то. − Он смотрел на меня, он обволакивал своим голосом, взглядом, всем видом, высокий мужчина с желтоватым цветом лица. Если вы спросите меня, какое он производил впечатление, я отвечу: он был прекрасен. Ну староват, даже древен, не без этого, но почти идеален, под костюмом чувствовалось мощное тело, вообще во всём его облике чувствовалась какая-то мощь, внутренняя сила, струна. Что уж тут говорить, я была очарована им. Но я ни на секунду не забывала, что он знакомый тёти Светы. Не может быть у неё таких знакомых, не может и всё − но вот есть же!

− Почему всё сгорело? – я решила поддержать разговор хоть как-то.

− Толщина поперечника имеет значение, вот и перегорело. И безусловно с заземлением, без заземления ни в коем случае, тройной провод надо ставить. У вас было не так.

Я даже не удивлялась, я только подумала спросить о поперечнике и индексе провода, я хотела блеснуть своими знаниями, почерпнутыми из книги. Наверное, сегодня такой странный день после страшной ночи, а может у электрика такой опыт, что он заранее отвечает на вопросы, мама тоже отвечает, не дожидаясь вопросов, все одно и то же спрашивают, наверное и тут так. Но реально доброжелательный и спокойный человек и без панибратства, фамильярности, видно, что добросовестный. Все строители настаивают на своём – тётя Света всегда всё лучше всех знала. Этот же предлагал, а я могла отказаться.

− Ещё пожалуйста антресоли бы снести в коридоре. Сумеете?

− А зачем?

− Вы понимаете…

− Вы квартиру сдаёте и будущие жильцы попросили?

− Да. Я начала сама и не получилось − испугалась, стал вываливаться потолок, видите, какой позор.

− А зачем топором? Это не наш метод.

Я застыла с открытым ртом. Уж и Сеня мне высказал, что я зря согласилась снести антресоли, мало ли что будущие жильцы попросили. Я не стала говорить, что надеялась найти на антресолях какой-нибудь «привет» от бабушки, хоть что-нибудь, хоть что-то из прошлой жизни, где мне было так здорово, так спокойно и радостно, привет оттуда, где я была счастлива и где никогда больше не смогу очутиться, только если в обморок опять грохнуться…

− Я просто к тому: вещи-то куда они будут класть?

− А шкаф?

− Ах, шкаф. Ну конечно шкаф… Тогда антресоли снесу к чертям собачьим, за дополнительную плату и посоветую вам светильник в коридоре на потолке.

− Зачем?

− Коридор длинный, потолок станет высоким. Темно-страшно. Вы тут не боитесь одна-то? Признайтесь, что пугаетесь?

− Надо бояться людей, а не чертей собачьих.

− Ну не скажите, не скажите. Я плохо переношу одиночество и тишину. Хочется, знаете иногда фейерверка, ярких ощущений, не подумайте чего-то плохого. Ощущения могут вам подарить только люди, исключительно люди, а те, кого вы опасаетесь – это ж обыкновенные людишки, так ещё и рептилоиды… Вы кажется рептилий недолюбливаете? Кабели, знаете ли, похожи на рептилий, на бесконечных рептилий, как в мульте «тридцать восемь попугаев».

Я молчала. Просто нет слов, их не осталось у меня: неужели я рассказала тёте Свете о своих фобиях? Нет! И о своём любимом мульте я тоже никому не рассказываю. Мне всегда нравился удав, с самого детства. Я представляла, что мои русалки выкрадывают его из мульта и упрашивают жить в их царстве. Удав же может жить в море – я так считала, когда была маленькой. У меня в выдуманном мире рыбы жили сразу все в одном месте– и речные, и морские, и хищные, и даже кит и дельфины; угри тоже обитали, они опекали речных русалок, рыбы-мечи плавали в моём царском водоёме рядом с морскими девами – чистыми девушками, захлебнувшиеся в несчастной неразделённой любви. Необычные рыбы-мальчики-сельди были русалкиными друзьями, а удав из мульта должен был стать моим другом. У меня случился просто шок, когда Сеня рассказал мне, что селёдка всегда в молодости – мальчик, а под конец жизни все селёдки − женщины. Наверное, Сеня бредил…

− Ах, да что тут рассуждать. В комнаты теперь? – электрик чувствовал себя свободно, уверенно. Троллил меня – сто процентов.

− Да-да. В комнаты.