Адгезийская комедия

− Заходи, командир, − пригласил я фамильярно, по-мужицки, решила пошутить. Я тянула время; мысли, собравшись, снова разбежались, мне срочно надо отдохнуть. – Извините, я очень устала. Но я всё зарисовала. Вы посмотрите сами, а я посижу. Я уселась тут же на подоконник и посмотрела вниз. Двое с собаками тут как тут − пялятся на меня в ответ, и снова в той же одежде. Они не стирают её или у них много одинаковых пар одного и того же, как в фильме про мужика, который стал мухой? Следующим этапом станет то, что они будут приветствовать меня, махая как рабочие по благоустройству. Эти только поставили шатёр, а уже махали, когда я была на кухне, даже ненастоящий электрик обратил внимание. Но сейчас я пялилась в ответ на собачников, не стала перебегать на балкон – ясно, что рабочих по благоустройству не будет, а увижу альтернативного вид с альтернативными собачниками. Альтернативный электрик в костюме из странной ткани, в исчезнувших санадалях, то есть сандалИях с ними явно заодно. Я посмотрела на ноги настоящего Романа. Лёгкие кроссовки, не дешёвые, в сеточку. Норм обувь.

Он звал меня, что-то спрашивал, но столько событий для одного утра − явный перебор, я самоустранилась, самовыпилилась.

Я смотрела в никуда, то есть на стол перед собой. Что-то в нём было не так, непривычно, вроде луч свет ударил в глаз или солнечный заяц. Вот коробка с дебильными дюпелями-шестёрками, вот железная банка с разными винтиками-шпунтиками, вот накиданы лезвия для ножа, вот ножницы, две, нет, три пары. Всё-то я их теряю, то одно надо отрезать, до другое вскрыть… Стоп! На столе лежали новые ножницы! Лезвия их мерцали. Стоп! На одной паре мерцали и ручки. Только эти ножницы и бликовали, это их свет ударил мне в глаза. Я потянулась с дивана (сил встать не было), чтобы рассмотреть – может это ножницы, которые я вроде бы потеряла ещё в первый день… Но нет! По внешней стороны лезвия мерцали круглые гранёные стекляшки, а в ручках ножниц светилось по камню.

Я ещё успела подумать, что когда-то в детстве бабушка подарила мне детский косметический набор, он был весь в блёстках: ручки в блёстках, перламутровый карандаш и помада, блёстки-тени, блёстки для головы. Самое почётное место занимали в наборе пластмассовые перламутровые ножницы со стекляшками на лезвиях и ручках, ножницы совершенно не резали…

Я хотела взять ножницы, рассмотреть. Но тут случилось необъяснимое – ножницы поехали к краю стола, стали двигаться. За ножницами возникла какая-то тень, кто-то или что-то, за Сниным ящиком с инструментом… Кто-то прошептал: «Извольте-пардоньте» и ножницы съехали с края стола вместе с коробочкой из-под крема, где лежали винты от рам… Коробочка ударилось о пол, а ножницы нет – они как бы пропали в воздухе. На секунду перед балконной дверью возникло что-то серое, мохнатое, пошевелило хвостом навроде зайца и улетело на балкон, как шаровая молния. Шаровая молния – это была моя фобия с детства, я их жутко боялась, рассказы о молниях, обычные страшилки в лагерях, меня пугали, испуг сжимал изнутри…

− Однако, − сказала я. – Что это?

− Это вы сами до всего додумались? – тут же отозвался Роман.

− В смысле?

− Сами наметили схему?

− Исправляйте, как знаете, мне всё равно., − ответила я, приходя в себя от увиденного.

Слишком много потрясений за сутки. Хорошо, что я стрессоустойчива, твердила я снова про себя, всё. мой лимит исчерпан. Другая на моём месте… а была б другая на моём месте?..

Наверное, прошло много времени, я была как в прострации. Роман протянул мне чертёж.

− Так он не исправлен?

− Всё на удивление грамотно. Кто вас научил?

− Так по физике электрика была в том году. У нас физик – зверь. И празднует новый год, прикиньте, двадцать второго декабря.

− Ну некоторые китайский новый год признают, − улыбнулся Роман.

− Это я.

− Почему вы?

− У меня дэ-рэ третьего февраля. А вот вы ещё список посмотрите, правильно, я написала, что купить?

Я писала под диктовку прошлого недогостя. Роман посмотрел на меня ещё удивлённее:

− Из интернета переписала? Или Светлана подсказала?

− Да, оттуда. – Не стану же я объяснять, что произошло на самом деле. − Вы знаете: вы же сейчас в Москву?

− Совершенно верно. Объём работ определён, завтра завезу материал и приступлю.

− Вы меня не подкинете до Москвы?

− Я и сам хотел предложить. Что вам тут делать-то? Пока электрика не сделана, делать вам тут нечего.

− Вы не могли бы тогда окна закрыть? А то руки…

− Я вижу, Мальвина, вы перетрудились, − он заискивал передо мной. Ну а как же, ведь мы ему заплатим такие деньжищи. – Это бывает. Я же вижу, − Роман пытался закрутить новые ручки окон, но это было непросто, я, например, не справилась. − Окна, в смысле рамы, двери, стены, помещение подготовлено прекрасно. – Хвалил он. − Вы молодец, очень недурственно.

Я вздрогнула от этого слова, которое так не шло к этому Роману, и как же оно было к слову и месту странному гостю…

Роман продолжал лить елей:

− И хорошо, что реставрируете старое, это очень хорошо, всё больше входит в моду ретро. Старые окна дышат.