Адмиральский эффект. Рассказы

Мы с вами уже говорили о наличии у командира чувства юмора. Выражение «сигнал «Тыква» было одним из его элементов и означало то, что подполковник Майский, пребывая в хорошем настроении и добром здравии, поехал домой для покушать и немножко отдохнуть. Разумеется, об этом знали все, тем более на командном пункте. И еще более разумеется, что Слава Тугопятов об этом пока узнать не успел. Как-то не приходилось к случаю. К тому же в этот злосчастный день начальник штаба увез более опытных Славиных коллег на очередной сбор, где им должны были еще раз объяснить правила и порядок не скажу чего, потому что секретно.

Помощи ждать было неоткуда. И началась, как я предупреждал, чепуха. Из речи командира ухо Славы вычленило главное. Сигнал «Тыква»!

Еще будучи дублёром Слава часто открывал Самый Важный Сейф и смотрел на Самый Важный Пакет. Внутри лежали Важные Бумаги, в которых было написано что, как и когда нужно делать в случае, если вдруг. Славе непременно почему-то вспоминался главный герой рассказа любимого в детстве писателя Пантелеева «Пакет», когда сознательный красноармеец, попав в плен к белякам, уничтожил важный пакет путем съедания и еще закусил сургучной печатью.

Но командой на вскрытие того Пакета, что лежал на КП, было совсем другое Слово. Поедать его вообще пока приказа не было. А ведь у командира наверняка имеется другой, еще Более Важный Пакет, пронзило лейтенанта! И безусловно это его имел в виду командир! Слава прозрел и понял, что промедление смерти подобно. Кроме «пионэр, ты в ответе за всё!» в его голову накрепко вколотили историю о том, как впервые дни Великой Отечественной были расстреляны все оперативные дежурные флотов, за исключением Черноморского, который в отличие от коллег, не медлил и не раздумывал. Лейтенант Тугопятов поправил очки, сжал зубы, выхватил из воображаемых ножен воображаемую саблю и щелкнул тумблером громкой связи.

– Дежурный по части, – с некоторой томностью ответил динамик голосом Дениса Орехова, капитан-лейтенанта, начальника вещевой службы и записного бонвивана.

– Оперативный! Получен сигнал на приведение в высшую степень готовности! – без запинки выпалил Тугопятов.

– Ну и ни фига себе, – спокойно ответил Орехов, – А степень-то хоть какая? Ограничения есть? Ружья личному составу выдавать с патронами или пусть так врага пугают?

Лейтенант вошел в боевой режим и решения принимал мгновенно. Он в ответе за всё!

– Степень третья, высшая. Оружие получить, боезапас не выдавать!

«Еще перестреляют друг друга», – подумал лейтенант. Видел он уже тот личный состав, прости господи, обойдутся пока и без патронов, чай враг не под воротами стоит. Лейтенант развернул здоровенный контрольный лист и поставил первые отметки о предпринятых действиях.

Загудела сирена. Мощный военный организм начал перестраиваться на работу в новом режиме. Затопали по асфальтовым дорожкам матросские ботинки, в парке взревели мощные двигатели. Залились соловьями двери вскрываемых оружеек. Четыре «Урала» понеслись к складам, где матерящиеся мичмана рвали печати, открывали закисшие двери. Баталеры строили бригады, назначенные для выноса имущества. Первыми получившие оружие морячки в обнимку со скатанными матрасами побежали в парк, согласно расписанию подменялась вахта и внутренняя служба, сменившиеся бежали к оружейкам. Ротные и взводные в парке срывали голоса, командуя выходом техники. Часть Майского в отстающих не числилась, каждый знал свой маневр, действовал четко и организованно. На командный пункт посыпались доклады о выполнении элементов плана перевода на боевой режим…

***

– Колечка, ты сыт? Может, ещё котлетку? – заботливой наседкой Елена Васильевна суетилась вокруг, Майского, разомлевшего после грандиозной порции борща и последовавших за ним трёх котлеток величиной с его командирскую ладонь.

– Нет, мама, спасибо, а то лопну – зашивать придется, – улыбался на тёщину заботу Коля, – очень вкусно, но некуда. Да и в часть надо.

– Да куда твои морячки денутся? Хоть полежи, отдохни чуток после обеда.

Почему бы и нет? Полчаса роли не играют, вроде все спокойно, можно и придавить диванчик. По заведенному правилу водитель Паламарчук уже должен тоже отобедать в ближайшем неплохом кафе (и не за свой счёт, Майский скопидомом не был, деньги на обед старшине исправно выделял из собственного кармана) и ждать в уазике. Ничего, полчасика подождет, на девчонок окрестных полюбуется. Коля откинулся на диван и задремал…

Запиликал телефон.

– Коля, это тебя, – позвала теща.

Коля вынырнул из дремы и обреченно потащился в коридор к телефону. Кому там еще не сидится спокойно? Звонил однокашник из штаба флота:

– Ляксеич, привет! Ты что, собрался на Берлин, да потом сдрейфил, сам сбежал?

– А?

– Что акаешь? Ты зачем войска строишь-выводишь? Или мятеж против командующего флотом затеял? Так пожалей старичка, не губи…

– Блин, Андрюха, ты что, пьяный? Какой мятеж, ты что несёшь?!

– А чего твои охламоны с оружием в колонны строятся, технику выводят? Ты что, не в курсе?!

– Куда строятся? Как выводят? – Коля после обеда был слегка заторможен. – Кто выводит?