Адольф Гитлер и его русские друзья

Из Германии вернулась шеф-повар столовой военного совета 2-й ударной армии Мария Игнатьевна Воронова. В Барановичах ее допросил сотрудник 2-го отдела областного управления Наркомата госбезопасности.

Мария Воронова была рядом с Власовым до последнего дня. После боя от штабной группы осталось всего четверо — Власов, его водитель, один солдат и повар. В какой-то момент и они разделились, держаться вместе было опаснее. Власов отдал своему водителю генеральскую шинель и снял знаки различия.

11 июля Власов и Воронова пытались укрыться в деревне Туховичи. Местный староста обещал помочь, но запер их в сарае без окон и сообщил немцам, что поймал партизан.

На следующий день приехали немцы — офицер разведотдела 38-го корпуса капитан фон Швердтнер и переводчик зондерфюрер СС Клаус Пельхау. Он подробно описал обстоятельства пленения Власова:

«На рассвете меня разбудил капитан фон Швердтнер и сообщил, что накануне вечером убит Власов и его труп надо опознать. Мы отнеслись к этому скептически. Мы давно искали Власова, и нас уже не раз тревожили неверными сообщениями.

Когда мы проезжали через деревушку Туховичи, русский бургомистр попросил нас захватить двух партизан, которых он задержал накануне вечером. Поскольку нам надо было сперва выполнить наше поручение, мы обещали ему сделать это на обратном пути.

В деревне Ям-Тесово, куда принесли труп, местный комендант сообщил, что денщик генерала, легко раненный, взят в плен. Мы его допросили. Он сказал, что они неделями блуждали в надежде выйти к своим. Голод вынуждал их заходить в деревни, где по их предположениям не было немцев. Так же было и на этот раз. Но их обстреляли, и Власов убит.

На убитом была шинель генерал-лейтенанта, был золотой зуб, упоминавшийся в описании Власова. У нас не осталось никаких сомнений. Мы составили протокол и разрешили закопать труп, уведомив штаб по радио.

На обратном пути мы уже проехали Туховичи, когда вспомнили о партизанах. Мы вернулись, и бургомистр провел нас к дому, который хотя и был заперт снаружи, но никем не охранялся. Мы поставили перед дверью двух солдат с автоматами. Когда бургомистр ее открыл, я крикнул по-русски в темноту сарая, чтобы партизаны вышли.

В ответ низкий голос на ломаном немецком ответил:

— Не стрелять! Генерал Власов!

Из сарая вышел человек, очень похожий на того, кого мы только что разрешили похоронить. На нем была офицерская форма без знаков различия. Он передал мне удостоверение, подписанное Сталиным. Затем он вытащил из кармана бельгийский пистолет и протянул капитану фон Швердтнеру.

На мой вопрос, кто эта женщина, ответил, что она повар.

Мы еще не были убеждены в том, что это Власов, и на обратном пути капитан фон Швердтнер задавал ему различные каверзные вопросы, на которые, однако, мы получили такие ответы, что у нас, наконец, не осталось больше сомнений».

В штабе корпуса появлению пленника не порадовались, потому что сообщение о смерти генерала Власова уже ушло в ставку Гитлера, а передокладывать никому не хотелось. Допросили «денщика Власова», и он признался, что хотел спасти генерала, убедив немцев, что он уже мертв.

«По дороге Власов, — вспоминал переводчик Клаус Пельхау, — спросил, должен ли, по мнению немцев, генерал в его положении застрелиться, на что капитан Швердтнер ответил, что для генерала, сражавшегося до последней минуты вместе со своими войсками, плен не является позором».

Впоследствии Власов несколько приукрашивал свое поведение. Рассказывал соратникам, что генерал-полковнику Георгу фон Линдеману, командовавшему 18-й армией, взявшей его в плен, сказал:

— Дважды я получал приказ бросить людей и покинуть этот мешок, но я остался. Однажды за мной присылали самолет. Но смел ли я бросить тех, кого я сам завел в такое положение? На глазах у моих солдат? Я предпочитал, чтобы эти глаза смотрели мне в лицо, а не в уходящую спину. Если бы я их покинул, я бы чувствовал все эти взгляды на себе всю свою жизнь…

Самолета за Власовым не посылали. Это он придумал. Последняя взлетно-посадочная полоса в районе расположения его армии была захвачена немцами.

Генерал-лейтенанта Андрея Андреевича Власова взяли в плен 13 июля 1942 года. А в Москве еще ничего не знали, и Сталин вспоминал Власова добрым словом. Вождь подбирал командующего Сталинградским фронтом. Обсуждая различные кандидатуры, заметил:

— Очень хорошим был бы там командующим Власов, но Власова я сейчас не могу дать, он с войсками в окружении. Если бы можно было его оттуда отозвать, я бы утвердил Власова. Но Власова нет. Называйте вы кого хотите.

Кто прошел через Сталинградский фронт, получили потом и маршальские, и геройские звезды. Так что Власову сильно не повезло…

21 июля 1942 года нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия представил Сталину справку:

«По сообщению особого отдела НКВД Волховского фронта от вышедших из окружения работников особого отдела и командиров 2-й ударной армии получены данные о нахождении в окружении командования этой армии…