Адские тени

– Внизу ждет карета. Не стоит демонстрировать дурной тон и заставлять милейшую хозяйку торжества ждать почетных гостей. У супруги лорда Бирксона слабое сердце, а если сегодня кто-то и падет от моей руки, так это точно не трясущаяся дама.

– Вы что же, вознамерились кого-то убить? – спросила я и сдвинула брови к переносице. Шок помог пересилить волну блаженства от манящего тепла Кайлана.

– Да. И обещаю, их смерть будет мучительной…

Несмотря на мягкость сиденья кареты, я то и дело елозила по алой обивке. Слова Кайлана о расплате над неизвестными гостями праздника щекотали нервы.

– Адель, не могли бы вы сидеть спокойно? Меня уже укачивает от ваших метаний.

Я одарила сидевшего напротив Кайлана таким презрительным взглядом, что он, прикрыв рот ладонью в черной перчатке, тихо рассмеялся.

Вырез на платье почти полностью обнажал мою спину, и в местах, где оголенная кожа касалась шерстяного пальто, невероятно зудело. Как и задница, которая с момента отъезда от борделя предчувствовала нечто нехорошее.

– Прошу прощения, милорд, но я редко становлюсь свидетельницей грандиозных праздников. Балы я посещала всего пару раз, да и то не при самых радужных обстоятельствах, – призналась я, припомнив единичные светские вылазки на задания с Ричардом, и натянутый узел в груди немного ослаб.

Убивала я гораздо лучше, чем любезничала со сливками общества.

– Интересный факт о принцессе, – только и ответил Кайлан, но мне показалась, что он специально выделил реплику интонацией.

Факт!

– Улыбайтесь и держите язык за зубами. Понимаю, первый пункт для вас сложен, а второй вряд ли выполним…

Я с размаху швырнула в Кайлана стянутую с волос заколку. Он поймал украшение в дюйме от нахмуренного лба и отложил ее на сиденье.

– Вы невыносимы! – огрызнулась я и злобно запыхтела.

Кайлан игриво прищурился:

– Сказала девушка, чей зад неотделимо связан со всеми бедами в моем городе.

Я фыркнула и обиженно отвернулась к окну, что даст продолжение дискуссии, кроме взаимных упреков? Отодвинув плотную штору, вгляделась в полосу мелькающих домов и улиц. Непрекращающийся дождь сменился первым снегом. Пушистые белые хлопья ложились кружевным одеялом на брусчатку и освежали угрюмый город, как цветы могилу. Будто природа тоже готовилась к торжеству.

Экипаж двигался в гору, удаляясь от центральной площади. Вскоре карета выехала на узкую дорожку, спиралью обвивавшую высокий холм. Внизу, разбиваясь об острые скалы, плескалось бурное море. Иногда казалось, что темные воды – сердце Франсбурга. Такие же безудержные, леденящие, но до опасного пленительные.

– А если во мне узнают куртизанку с аукциона? Это не подорвет ваш авторитет? – вдруг спросила я, переводя взгляд на Кайлана. Тоже любуясь пейзажами за окном, он загадочно поджал губы.

– Наоборот. Я привык идти против устоявшихся правил, люди боятся тех, кого не могут контролировать, а страх порождает уважение, – отчеканил Кайлан, поймав меня на зрительный крючок. – Так что, дорогуша, вам не о чем переживать.

Слух неприятно резануло, будто кто-то провел ногтем по стеклу, и я недовольно скривилась от нелепого прозвища.

– Прошу, не называйте меня так, это раздражает, – потребовала я, вновь поерзав на сиденье.

– Тогда нужно придумать вам новое прозвище. Называть вас на публике Адель я не могу, а имя Люси, – Селье наигранно вздохнул, – совершенно не ложится на язык.

Он задумчиво почесал затылок под высокой шляпой. Растаявшие снежинки оставили на черном атласе мокрые пятнышки. От влаги волосы Кайла слегка закрутились на кончиках, добавляя его образу озорства.

– Паучок?

Возмущение раскатом грома заколотило в груди.

– Вы сейчас серьезно? Позвольте полюбопытствовать, милорд, но как вы к этому пришли? – Я склонилась вперед, Кайлан сделал то же самое, и наши лица застыли рядом.

– Ну, вы миниатюрная, хитрая, опасная и думаете, что вам все по плечу, – он придвинулся ближе, но я не отпрянула. Что-то изменилось в настроении милорда, и наше противостояние переросло в глубокую потребность в прикосновении друг к другу.

Паучок…

Слышать такое от инкуба было до безумия нелепо. Но Кайлан не назвал меня фурией или ходячей катастрофой, и нутро запело.

Сильная рука обвила мою талию и потянула на себя. Вмиг я очутилась на коленях Кайлана, мягко, но настойчиво прижатая к его груди.

– А еще думается, что вас весьма легко раздавить, но вот ты заносишь сапог, а вас и след простыл. – Я прокрутила золотистую пуговицу на его воротнике и маняще провела кончиком языка по острой скуле, ощущая шершавую щетину. Длинные ресницы Селье затрепетали. – И ваше общество, как самый действенный паучий яд, парализует и наполняет вены агонией.

Кайлан похитил мой судорожный вздох губами, пылко и тягуче поцеловав. Словно нуждался в душевном тепле не меньше моего.

Карета резко затормозила, а лихое ржание коней ознаменовало конец поездки. По инерции меня сильнее вдавило в тело Селье, и я до боли впилась губами в его заострившиеся зубы.