Адские врата

Взял кузнец карандаш, огляделся в поисках клочка бумажки, да не увидел вокруг ни одного, кроме записки чертовой. Перевернул её и по пунктам всё разложил. Получилось ни много, ни мало, почти целая страничка.

– Вот, Оксанушка, список. Если долго не вернусь, спать ложись, не жди меня. – Потом спохватился, что только работу одну жене навязывает, а ни отдыха, ни обеда не запланировал – и внёс поправки. Посидел ещё, задумавшись, не забыл ли чего, крякнул, поднялся и направился к двери. На входе оглянулся – может, видит это всё в последний раз – бросился к жене, обнял и поцеловал её жарко-жарко (та только на мгновение суету свою обыденную приостановила) и больше уже не задерживался.

Наступал чудесный вечер, с юга дул слабый ветерок, напоённый ароматом вечерних трав. Появилась первая звезда, а закат красновато-жёлтые мазки на редких облачках малевать начал. Небо на западе оставалось ещё прозрачным да светлым, восток же сумраком насупился – к ночи готовился. Таким вечером хорошо на речку идти, дневные заботы смывать. Малые детишки возле берега плещутся, чуть постарше – за ними присматривают, а взрослые глубже заплывают, шушукаются да хихикают. А то прыснет женский голосок – и далеко по воде слышно. Народ это время года любит, потому как к природе ближе всего становится – почитай, полуголым ходит. А для девок с парнями вообще красота – щипайся да щупайся, при купании не возбраняется.

Но не чувствовал Никола в окружающем никакого очарования. Напряжённый шёл, будто лом проглотил да выронить страшился, чужие взгляды на себе ощущал. Слухи, что ли, разлетелись, и из каждого окна любопытные да досужие глаза провожают, или соглядатаи нечистой силы посты организовали – передают его друг другу? Всё одно неприятно. Но такое неудобство стерпеть несложно, не в нём суть. Важнее на главном сосредоточиться. Кулаки кузнец сжал, а внутри рядом с отчаянием злость боевая бурлила. И неизвестно, какая из них превозможет.

Понятное дело, видится он со стороны телёнком, за веревочку ведомым. В носу кольцо вставлено, чтобы больно стало, если не в ту сторону пойти задумает. Только снова шальная мыслишка проскочила у Николы про зверя загнанного, которому уже терять нечего – конец один. Проскочила – и спряталась глубоко под отчаянием. До поры до времени.

Никого он не встретил, пока порядками шёл. Может, и хорошо это. Сейчас говорить-то ему не хотелось – только раны бередить да из пустого в порожнее воду переливать. Одно ясно: в деревне никто ему совета дельного дать не может. Если уж Васюк отступился – почитай, безнадёга одна.

Показался впереди дом старухи Матрёны, и стало у кузнеца сосать под ложечкой, будто страхом окутывать. Но не оттого, что встреча с чёртом всё ближе делалась. Никола даже удивился: ведь не из робкого он десятка, чего смущаться-то? Может, волшебство бесовское работать начинает?

Как бы там ни было, продолжил путь, а за последним домом – глянь, какое диво! – полегчало ему малость. Не стал кузнец разбираться в тонкостях – отчего да почему, отметил только это обстоятельство. Сейчас у него задача вполне конкретная имеется.

До леса метров триста осталось, а дуб уже видно прекрасно. Почти на самом краю стоит, возвышается над собратьями. Крона раскидистая и мощная, будто великан на отдых расположился. Под ним даже подлеска нет, а образовалась полянка, желудями прошлогодними засыпанная.

Подошёл Никола ближе, огляделся. Не заметно никого поблизости. То ли затаился враг, то ли не торопится на переговоры… Поднял кузнец с земли палочку небольшую да промеж пальцев переломил. Хрустнула та жалобно, и в этот момент голос раздался неприятный:

– Вовремя пришёл, без опозданий…

Повертел Никола головой, а чёрт наверху сидит, на ветке. Толстую выбрал да высокую. Сам на корточках, хвост свисает. Только не допрыгнуть до него при всём желании. Одежда на нём клоунская – не то штаны, не то юбка. Рубашка тоже с отворотами огромными. Похоже, писк последней моды, а выглядит дурак дураком.

– Не было говорено срока-то, – ответил кузнец, будто буркнул. Впрочем, недовольство своё выказывать сейчас время не пришло.

– Не было, верно. Только судьба детушек тебя тревожит, спокойно спать не даёт.

– Да уж не до сна, – согласился Никола. – Забыл, когда в последний раз глаза закрывал.

– Это хорошо! – Чёрт потёр руки, ухмыляясь.

– Зачем на дерево-то залез? Так добрые люди не разговаривают.

– Запомнил, как ты в прошлый раз беседу вел! – снова хмыкнул нечистый. – Подумал, здесь безопаснее будет.

– Почто детей украл?

– А! – лицо чёрта сразу сделалось злым. – Или ты забыл, как обошёлся тогда со мной?

– На чужой каравай рот не разевай! – отозвался кузнец. – Жил бы спокойно, не досталось бы на орехи.

– Какой же это каравай ты называешь чужим?

– Жену мою. Или права ты на неё какие имел, когда подхалимничал да в ухажёры навязывался?

– Не была она тогда твоей женой, кузнец!

– А если и не была, то тебе лучше моего известно, какая её судьба ждала. – Никола, вступая в препирательство, цель имел одну – выиграть время да оглядеться на месте. Знал он, что в споре не силён, и на эту карту не ставил.