Адские врата

– Знать про судьбу нам не положено. Вертеть ею – другое дело, тут запретов нет. Молода и красива была Оксана. Но ведь баба есть баба. Сказать по совести, моё право на неё от твоего ничем не отличалось. Даже больше – совратить чёрту такую девку доблестно. Ты вот что получил, влюбив её в себя? Домишко жалкий да мальцов парочку. А я бы власть поимел огромную. Чувствуешь разницу? Сейчас не сам бы бегал, а помощников заставлял. Не воровал детишек, а только планы строил, как напакостить…

– И не рисковал своей шеей, – понятливо кивнул Никола. – Хороши у вас порядки…

– Всё от души зависит, кузнец. – Чёрт двусмысленно подмигнул ему. – Одна другой рознь.

Понял Никола, куда собеседник клонит, не стал противиться встречному ветру, а повернул парус да расправил его.

– За моей, знать, пришёл? – спросил напрямую, а сам от досады так двинул по дереву, что будь на месте кулака молот, наверно, пробил бы дыру насквозь. Только в этот раз не получилось, лишь кулак до крови расколотил.

– Не злись, не поможет! – торжествующе произнёс нечистый. – Правильно рассуждаешь: твоя душа немалого стоит. Может, не получу я за неё повышения, но кредиты погашу, и ещё в прибыли останусь. – Хотел сказать чёрт, что после нескольких лет работы на других он сможет сам ссужать деньгами и потом заставлять неудачников отрабатывать невыплаченные вовремя долги. Но не стал: незачем противника в свои финансовые дела посвящать.

– Как же ты меня заставить-то хочешь? – спросил Никола, сделавшись ещё более угрюмым. – Против воли, я слышал, это не делается?

– Сам согласишься, кузнец, когда узнаешь, какие страдания испытывают твои дети.

Опять сжал кулаки Никола, и злость его, похоже, на первый план выбираться стала.

– Ну-ну, рассказывай! – произнёс он, а угроза в словах недвусмысленная. Почувствовал её чёрт, но думалось ему, что там, наверху, в безопасности он. Не подпрыгнуть человеку так высоко, он же не кузнечик. Собрался поведать о страхах адовых, уже рот открыл пошире, чтобы живописнее звучало, только послышались шаги совсем рядом, и вышла из-за кусточков Оксана.

Она была такой же задумчивой, и лицо, будто маска деревянное – ничего на нём не отражается. Пустота в душе и голове звенящая, не иначе.

– Оксанушка, что ты здесь делаешь? – изумился и испугался за жену кузнец.

– Записку ты мне оставил, – спокойно ответила та, и протянула ему листочек. Взглянул Никола – там список забот и хлопот, которые нужно переделать до вечера. Не понял ничего, переспросил. Вместо ответа перевернула девушка листок, а там слова чёрта накарябаны: «Приходи к большому дубу за Матрёниным концом. Сигизмунд».

Хлопнул себя кузнец от досады, поморщился. Вот недотёпа, не смог догадаться, как получится!

Хихикнул сверху чёрт, заулыбался во весь рот. Приятно ему на дело рук своих посмотреть. По его же задумке Оксана стала такой. Хотя, может, и он не мог просчитать всего. А для Николы появление жены – помеха лишняя. Только душа болеть сильнее станет да руки связываются.

– Послушная стала Оксана! – ухмыльнулся нечистый. Триумф, почитай что, полный. И острить можно без всяких последствий. Вот что значит хорошо составить, и – главное – скрупулезно воплотить, план. Понятно, что собеседнику обидно, будто по голым нервам железным серпом водят. В том и состоит искусство дипломатии, чтобы сразу раздавить морально, психологической опоры лишить. Куклой безвольной обернуть, а самому кукловодом заделаться.

– Давай ближе к делу разговор вести, – буркнул Никола. Кипит у него внутри, давление копится. – Что ты с ней сделал? Никогда не была она такой.

– Ничего, ровным счётом ничего! – осклабился чёрт. – Сама во всём виновата. Никто не просил её вылезать из тела и соваться в преисподнюю. Попала, небось, в самое пекло. Заблудиться там ничего не стоит, а все дороги ведут к жаровням. Её, конечно, уже схватили и посадили. Попала она, думаю, туда, откуда все мучения грешников видны, как на ладони. Это для профилактики, – пояснил он, – чтобы в другой раз неповадно было лезть, куда не положено.

– Что с нею будет?

– Всё зависит от твоего слова, кузнец! Самой ей никогда наверх не выбраться. Ключ надобно иметь. Или, например, моё согласие. Тогда я для неё ворота открою.

– Знать, можешь ты и меня провести? – Мелькнула у Николы мысль, что сподручнее самому за душой Оксаны сходить, раз всё равно договор с чёртом подписывать придётся.

– Тебя – нет, – покачал лысеющей головой нечистый. И по всему было видно, что это обстоятельство очень его удручает. – Это не в моих силах. Ранг у меня маловат. Для этого нужно найти хорошую ведьму или звать кого-нибудь постарше званием… Только придётся делиться с ними, – быстро пояснил он. – А что мне тогда достанется?

– Мать-то моя, я слышал, тоже ведьмою стала?

Чёрт при упоминании Степаниды Ивановны в очередной раз расплылся от удовольствия. Знать, Леший рассказал, чьих рук дело то, что с нею приключилось.

– Она и была ею с самого рождения, только не знала об этом. Ворота открыть для неё – раз плюнуть.

– Что же ты, собака поганая, сотворил? Её-то зачем в дело вплёл? – взбеленился Никола.