Адвокат Беса

Покрасовался перед камерами, гигант мысли и отец русской демократии? — корил себя я.

В этом самоедском настроении меня и застала правозащитница Вита Солнцева. Подловила у дверей, когда я собирался тихо ретироваться через служебный выход.

— Здравствуйте, Борис, — сказала Вита. — Вы должны уделить мне время.

Мы не виделись десять лет, а она нисколько не изменилась. Всё такая же ясноглазая, суроволобая, решительная.

Наши разговоры с ней всегда начинались одинаково.

Вита звонила или подходила где-нибудь и с места в карьер, без «здрасьте, как дела», заявляла: «Борис, вы должны…». Стать поручителем за очередного узника совести; подписать письмо протеста; выступить на митинге.

И я выступал, поручительствовал. Потому что отказать Вите Солнцевой нельзя. Она — живая совесть нации (так называлась книга про Виту, переведенная на бог знает сколько языков).

Когда я уехал из страны победившего гэбэ, Вита, конечно, осталась сражаться со Злом. И теперь отказать ей в чем бы то ни было для меня стало тем более невозможно.

— Конечно, Вита, конечно, — сразу ответил я. — Давайте поговорим. Очень рад вас видеть. И поздравляю с назначением.

Вита теперь была омбудсвумен по правам человека — очень важная должность в стране, где защита прав человека объявлена главной миссией государства.

— Нет, — сказала Вита. — Разговор будет непростой, а значит небыстрый. Лучше провести его у меня в кабинете. Я специально пришла сюда, чтобы вас не упустить. Идемте. Это десять минут пешком.

Никаких сомнений по поводу того, пойду ли я с ней, Вита не выказала. Я и пошел, куда деваться. С живой совестью препираться не станешь.

— Может быть, по дороге поговорим? — спросил я.

Но у нее зазвонил телефон, а потом еще раз и еще. Вита защищала права человека нон-стоп, даже на людной улице.

— Нет, против домашнего ареста я тоже решительно возражаю, — сказала она в ходе первого разговора. — У нее трое несовершеннолетних детей. Хватит подписки о невыезде… Послушайте, я эту гадину, столько лет отравлявшую мир ложью, ненавижу больше вашего, но мы не имеем права поддаваться мстительному чувству.

Я так и не догадался, о ком речь.

Следующий звонок был понятнее.

— Нет, тотальная люстрация сотрудников управления «Э» исключается, — сказала Вита, послушав собеседника минуту-другую. — Там есть люди, работавшие по настоящим экстремистам и террористам… А вы как думали? С каждым персонально, всякому по делам его.

Третий звонок, уже на Старой площади, Виту очень расстроил.

— Обратились к нам — будем защищать, — вздохнув, сказала она. — У нас самая свободная страна на свете. Организаторы анти-гейпарада тоже имеют право демонстрировать свои убеждения, даже если они нас с вами возмущают… А мы и не должны нравиться прессе, у нас другие задачи!

Офис омбудсвумен находился в бывшем здании президентской канцелярии, очень усохшей из-за девяностопроцентного сокращения штатов. На освободившихся этажах расположилось множество организаций: штаб-квартира Веганской партии, «Евреи за Иисуса», «Кришнаиты за демократию» и бог знает кто еще.

В приемной сидела секретарка, юная девица с дредами и серьгой в носу.

— Меня нет. Ни для кого, — сказала ей Вита и отдала свой телефон.

Очень мне это не понравилось.

Еще тревожней было то, что начала она издалека. Обычно сразу брала быка за рога.

— Борис, вы верите в то, что проповедуете в ваших книгах?

И эта туда же!

— Я не проповедую, я просто пишу.

— Но ваш герой Виртуоз говорит… Минуточку. — Вита взяла со стола карточку: — «Твои принципы ничего не стоят, если ты их только провозглашаешь, а в собственной жизни не используешь». И вот еще, в другом месте: «Защищать нужно не тех, кто тебе нравится, а тех, кто нуждается в защите».

— Это говорит литературный персонаж, — на всякий случай напомнил я.

— Вы с ним не согласны?

— Почему? Согласен.

Она довольно кивнула.

— Отлично. Я знала, что могу на вас рассчитывать.

— В чем?

— Я была в СИЗО у Хомяченко. По его просьбе. Он сказал, что его процесс будет проходить в атмосфере всеобщей враждебности и хейтерства, поэтому обычного адвоката недостаточно. Просит предоставить ему общественного защитника. Писателя Тургенчикова.

— Что?! — обомлел я.

После президентских выборов, когда прежний режим окончательно рассыпался, первым на повестке дня, конечно, встал всегдашний русский вопрос «Кто виноват?». Кто виноват, что страна в изоляции, экономика в разрухе, цены безумны, а самый популярный артикул транспортировки — «груз-200»?

С виновными всё оказалось непросто.

Самый очевидный злодей лежал в госпитальном боксе, подключенный к аппарату поддержки биологической жизнедеятельности. Отдавать под суд овощ — это будет какое-то «Чипполино».

Ближайшие соучастники злодея тоже дематериализовались. Обнаружилось, что все они подготовили для такого случая план аварийной эвакуации и воспользовались им — с разной степенью успешности.

Министр обороны скрылся в тувинской тайге, где у него был заранее выстроен тайный бункер с системой «умный дом». Но медведь-шатун принял подземное убежище за берлогу, вышиб дверь и сожрал отшельника вместе с фуражкой.