Адвокат Беса

— Да это не моя идея — пригласить именно вас. Я на прошлой неделе провел опрос: «Хотите ли вы, чтобы на процессе у Беса был общественный защитник?». Восемьдесят восемь процентов ответили, что хотят.

— Ничего удивительного. Толпа обожает всяческие шоу.

— Второй вопрос был «Кого бы вы хотели видеть защитником Беса?». Называть можно было любое имя. И на первом месте оказались вы. Обошли на восемь пунктов даже Ольгу Бузову.

— Это потому, что все СМИ как раз пишут о моем возвращении. Но я вам не энтертейнер, не звезда эстрады!

— А вы почитайте, что комментаторы пишут. Модератор под ником «Дьявол» (это я) спрашивает: «Почему именно Тургенчиков?». Люди отвечают: «Прикольно посмотреть, как автор „Виртуоза“ рубится с Фемидой». Или еще — типичное: «Даже создателю „Виртуоза“ не отмазать Беса от кичи».

— Не берите меня на слабó! — разозлился я. — Манипулируйте кем-нибудь другим!

— А еще подумайте вот о чем, — вкрадчиво молвил Бес. — Вы же писатель. Какой уникальный материал сам идет к вам в руки! Представьте, что вы Казимеж Мочарский.

— Кто?

— Ну вот, — укоризненно развел он руками. — Интеллектуал, а такой великой книги не читали. Мочарский, офицер Армии Крайовой, после войны оказался в одной камере с группенфюрером Штропом, палачом Варшавского гетто. Записал откровения эсэсовца и потом выпустил книгу «Беседы с палачом». Я, палач российской демократии, тоже открою перед вами душу. И вы потом выпустите книгу. Ее переведут на все языки, вот увидите. Глядите, я уже и расписку приготовил. — Хомяченко взял со стола листок. — Не возражаю против диктофонной записи, предоставляю Б. Г. Тургенчикову право использовать мои слова любым способом, без дальнейшего согласования. Документ заверен моим адвокатом, всё железно. Тварь ли вы дрожащая, Борис Григорьевич, или вы писатель? Доставайте вашу мобилу, жмите на красную кнопочку. Палач демократии расскажет вам, как и почему он ее казнил.

Не знаю, кто из писателей устоял бы. Я не устоял. Вынул телефон, включил запись.

Recording-1

ВЕЛИКАЯ ЛОЖЬ

БЕС:

Вы, наверное, согласитесь с тем, что идеальное государство должно напоминать семью, в которой детей любят, защищают, хорошо воспитывают, заботливо лечат и помогают им развиваться. В идеале гражданин должен знать и чувствовать, что Родина — его мать, а правитель, вождь, лидер (назовите как хотите) — отец.

Я:

Нет, я, знаете ли, сторонник демократии, в которой ко всем гражданам относятся как к взрослым людям.

БЕС:

Если бы судили вас, а мне нужно было выступать вашим защитником, я бы непременно постарался проникнуться вашей правдой. Но сейчас прошу вас сделать над собой усилие и попытаться понять мою правду. А она есть. Не спорьте со мной, просто выслушайте.

Я:

Хорошо. Не буду спорить.

БЕС:

Собственно и вы сами, если будете честны с собой, признáете, что подавляющее большинство жителей любой страны безответственны, недальновидны, падки на халяву, постоянно принимают глупые и даже саморазрушительные решения, — в общем совершенно не взрослы, а инфантильны. Они именно что дети, только при демократии сильно испорченные — капризные, взбалмошные, жадные до запретных и вредных удовольствий. Это семья, в которой отца переизбирают каждые четыре года, и ему приходится завоевывать расположение мелюзги всякими невыполнимыми обещаниями, поблажками, подачками. Все мысли папаши только о том, что скоро опять выборы. Более длинных планов, чем на четыре года, он не строит.