Аэропорт. КДП

– На исходные, – орёт Саблин, – в эфир сейчас выйдем, нас зафиксируют, поймут, что мы уже рядом, сразу получим артудар, а как ветер стихнет, так и контратаку. А у нас ничего из тяжёлого оружия нет, как ветер стихнет, мы и часа тут не просидим.

На последнем слове горсть песка влетела в открытое забрало, хлестнула его по лицу, он замолчал, вытряхивая песок из маски.

Все остальные тоже молчали, наконец, Колышев прокричал радисту:

– Селиванов, отойдёте на пятьсот метров назад, свяжитесь со штабом, с майором, дадите наши координаты, попросите помощи, скажите, что мы уже в первой траншее, что тяжёлого вооружения у нас нет и нас меньше тридцати человек. Дождитесь ответа и возвращайтесь сюда. Постарайтесь не попасть под мины.

– Есть, – сказал Селиванов и тут же ушёл в темноту.

– Принимаю решение, – прокричал подсотенный, чуть помолчав, – будем ждать, хотя ждать нам нельзя. Совсем нельзя ждать.

Глава 10

Аким понимал, о чём он говорит. Буран заметно сдавал, порывы ветра слабели, а значит, и пыли с песком в воздухе становилось всё меньше. И видимость к утру, наверное, стала бы нормальной. Они с Володькой Карачевским сели в одном закутке в траншее, невдалеке от трёх солдат сапёров, доставали еду из ранцев, острое сало с кукурузными сухарями и гороховыми галетами, поделились ею с сапёрами. Дали немного, так, для разнообразия стола. Те были благодарны, сух пай у них был так себе, всё та же саранча да тыква в банках. Сапёры дали им настоящего чая из шиповника, крепкого и сладкого. Стали есть, почти не разговаривая. Все были голодные и очень уставшие. И не мудрено, был уже пятый час ночи.

И тут на правом фланге треск выстрелов, не очень близко, но даже через буран их было слышно. Били винтовки россыпями. Очередями. Значит, бой шёл на малой дистанции. Пряча недоеденное, казаки и солдаты хватали оружие и спешили по траншеям к месту стрельбы. Саблин шёл быстро, пока не упёрся в спину Тарасова.

– Что там? – Спросил он у него.

– Не знаю, может, контратака, – говорит опытный казак, приседая за щит и осторожно выглядывая из-за него, – сапёры стреляют от души. Дима пошёл узнать, чего они…

Дима Семёнов вскоре вернулся и позвал остальных.

У стенки восточной траншеи собрались сапёры и казаки, смотрели на юг:

– Вон они, левее бархана оба. – Кричал один из сапёров.

Саблин высунул голову, там едва различимые в пыльной мгле лежали два тела с большими ранцами за плечами.

– Атака была? – Спросил Тарасов.

– Да нет, разведка, наверное, – кричал ему в ответ сапёр.

– Нет, не разведка, – не соглашался с ним другой.

Пришёл Колышев с сержантом, командиром сапёров, он держал свою растерзанную руку, как мать держит ребёнка, видно, боль не давала ему покоя, но он старался не показывать вида. Аким знал, почему он не дал колоть себе обезболивающее. Оно, конечно, полностью исключает боль, но и трезвость рассудка от него падает заметно, с этим препаратом приходит безмятежность и… тупость. Подсотенный сразу спросил у сапёра:

– Почему думаете, что это не разведка?

– В рост шли, я первому полмагазина всадил, пока он не упал.

– Двое их было?

– Двое.

– Нет, трое, один ушёл, – прокричал другой сапёр, – эти просто первыми шли.

Тут как раз пришёл Юрка, Колышев, как увидал его, так поманил рукой:

– Червоненко, нужно китайцев осмотреть, выяснить, кто они и зачем шли сюда. Ты и Тарасов, пойдёте, ты первый, смотри, там мины могут быть.

– Вот спасибо, господин подсотенный, – сразу начал Червоненко, – не знаю, как Тарасов, а я прямо спасть не могу, как люблю ближе к утру пару трупов китайских обыскать.

– Ну, так выполняйте, – без тени веселья сказал Колышев, – и побыстрее.

– Есть, – сказал Тарасов.

А Юрка еще что-то хотел сказать, но Тарасов дёрнул его за рукав пыльника:

– Да пошли уже, говорун. Говорит он всё, никак не наговориться.

Они вылезли за бруствер и, согнувшись и укрывшись щитом Тарасова, пошли к у битым китайцам.

Саблин, как и многие в окопе, стал смотреть за ними. Хоть камеры и работали на самом высоком разрешении, но видно ему было плохо из-за того же бурана. Только тени различал едва.

А тут Колышев даже смотреть не стал, обнял сою руку и сполз по стене траншеи на землю. Так и замер.

А тут и радист вернулся. С хорошими вестями. Ну, как он считал. Он присел рядом с Колышевым и сказал:

– Связался с майором, он сказал, что мы молодцы, говорит, посылает нам роту в помощь. Говорит, они бегом к нам побегут, будут через час-полтора тут.

– Через час-полтора? – Переспросил Колышев, подняв голову.

– Так точно, – продолжал Селиванов. – А ещё я нашёл наших штурмовиков, ну, тот штурмовой взвод, что был нам придан. Они, оказывается, в буране сбились и пришли к восточной штурмовой группе, в трёх километрах от нас сейчас, тоже сюда идут, но им минные поля нужно обойти.

– Значит, тоже часа два к нам идти будут. – Невесело произнёс подсотенный.

– Ну, наверное, – согласился Селиванов.

– Хорошо, Селиванов, свободны.

Вернулся Тарасов с Юркой, приволокли один бак, который был весь издырявлен пулями.

– Ну, что там? – Спрашивали у них казаки и сапёры.