Аэропорт. На грани катастрофы

– Еще существует опасность, – не обращая внимания на их реакцию, добавил Треливен, – что если самолет рухнет здесь, то почти наверняка начнется пожар, и нам повезет, если мы вообще кого-то спасем. Возможно, катастрофа затронет даже наземные сооружения. А вот если машина упадет в океан, то ей, конечно, все равно конец, но будет шанс спасти хоть кого-то из пассажиров. При теперешнем легком тумане и практически полном безветрии на воде штиль, и это смягчит удар. Мы посадим самолет на брюхо по радару как можно ближе к берегу, и тогда, может быть, что-то от него останется.

– Свяжитесь с военными моряками, – велел руководитель помощнику, – и с летчиками. Спасательные вертолеты уже готовы. Пусть выдвинутся вплотную к берегу и ждут указаний по радио.

– Не хочется мне это делать, – признался Треливен, поворачиваясь к висевшей на стене карте. – Это значит, что придется бросить больных пассажиров. Нам повезет, если мы успеем вытащить их из воды, прежде чем самолет утонет. Однако, возможно, придется на это пойти. – Он спросил в микрофон: – Радарная, что-нибудь видите?

– По-прежнему ничего, – прозвучал ровный бесцветный голос. – Так, погодите-ка. Похоже, что-то появляется… Да, командир. Теперь видим, вот он. Отклонился немного к югу. Дайте ему указание держать курс двести шестьдесят пять.

– Отличная работа! – отозвался Треливен и кивком велел вывести его в эфир, но в это время телефонист сообщил:

– Военные докладывают о визуальном обнаружении. Расчетное подлетное время тридцать восемь минут.

– Понятно. – Треливен поднес микрофон ко рту. – Семьсот четырнадцатый, вы закончили убирать закрылки и шасси? Прием.

– Да, Ванкувер, – отозвался голос Дженет.

– Трудности возникли? Летите прямо и горизонтально?

– Все нормально, Ванкувер. Пока нормально, говорит пилот.

В зале услышали ее нервный смешок.

– Отлично, семьсот четырнадцатый. Вы у нас на радаре. Вы немного отклонились к югу. Вам нужно осторожно принять вправо, скорость держите эту, и лечь на курс двести шестьдесят пять. Как поняли? Прием.

– Принято, Ванкувер.

Треливен выглянул в окно. Темнота понемногу начинала рассеиваться.

– По крайней мере они хоть что-то смогут видеть, пусть и перед самой посадкой.

– Я приведу всех в готовность номер один, – сказал руководитель полетами и повернулся к помощнику: – Предупреди вышку, Стэн: пусть подготовят пожарных. – Затем повернулся к телефонисту: – Соедините меня с полицейским управлением.

– А потом меня с Говардом в пресс-центре, – добавил Бердик и повернулся к Треливену. – Надо объяснить ребятам вероятность посадки на воду, прежде чем они начнут фантазировать. Нет, погодите! Нельзя признавать, что тогда мы спишем больных пассажиров! Я же сам себя в петлю засуну!

Треливен его не слушал. Тяжело опустившись на стул, координатор наклонил голову и прикрыл ладонью глаза, отключившись от разноголосого гомона вокруг, но при раздавшемся из ожившего динамика шипении он тотчас вскочил и потянулся за микрофоном.

– Алло, Ванкувер, – раздался голос Дженет, – идем курсом двести шестьдесят пять, как и было предписано.

– Отлично, семьсот четырнадцатый! – нарочито бодро отозвался Треливен. – У вас все получается. Теперь повторим все сначала для пущей уверенности. Джордж, это последняя репетиция перед входом в зону аэропорта, так что напрягитесь.

Руководитель полетами, едва сдерживая волнение, говорил тем временем в телефонную трубку:

– Да, они подлетят примерно через полчаса. Пора начинать представление.

Глава 10 05.05–05.25

Спенсер попытался размять затекшие ноги. Все тело ломило и корежило. Волнение и нервное напряжение абсолютно впустую отняли у него массу энергии, и как только он смог чуточку передохнуть, сразу почувствовал себя совершенно выжатым. Он знал, что у него трясутся руки, но не пытался унять дрожь. Глядя на непрекращавшееся мигание приборов на панели, он постоянно видел плясавшее перед глазами пятно, похожее на кусочек фаты. И все это время внутренний голос, совершенно реальный и отстраненный, как тот, что слышался из наушников, неустанно повторял свой монолог: «Что бы ни произошло – держись. Если сломаешься, тогда конец. Вспомни, сколько раз так бывало на войне. Думаешь, что ты у цели, а тут раз – и ты полностью выжат, и силенок совсем не осталось. Но всякий раз что-то находилось – последний резерв, второе дыхание, о котором ты и знать не знал».

Он взглянул на Дженет и с трудом проговорил, чувствуя, что вот-вот сломается:

– Ну как: на этот раз у нас получилось?

Дженет, похоже, поняла, зачем он это спрашивает, и весело ответила:

– Вполне! И мне показалось, что Треливен остался доволен. А вам?

– Я его почти не слышал, – признался Спенсер, пытаясь размять мышцы шеи. – Надеюсь, что это все. Сколько раз мы тренировались с закрылками и шасси – три? Если он потребует повторить еще раз, я…

Дженет наклонилась к нему, вытерла лоб и лицо платком и спросила:

– Вы заметили – солнце встает?

– Да, конечно, – соврал Спенсер, поднимая глаза.