Читаем Афанасий Фет полностью

Афанасий Фет

Рассказать, что с той же страстью,Как вчера, пришёл я снова,Что душа всё так же счастьюИ тебе служить готова;Рассказать, что отовсюдуНа меня весельем веет,Что не знаю сам, что будуПеть — но только песня зреет.

Явно нарушает музыкальный и смысловой строй исключение последних четырёх строк из стихотворения «Не здесь ли ты лёгкою тенью...»:

То вдруг опечалишь ужасно,То сердце обрадуешь вдруг,А всё улыбаешься ясно,Как гений, как ангел, как друг.

Тем не менее, несмотря на ошибки, которые допускали «эксперты», нельзя однозначно утверждать, что они переделывали фетовские стихи по своему вкусу, добиваясь той «ясности», которой Фет достигал в стихотворениях, написанных под их влиянием. Скорее, как видно из сопоставления старых и новых вариантов текстов, в Тургеневе и компании боролось желание «очистить» стихи Фета со стремлением, сохраняя его неповторимый фетовский стиль, приблизить его произведения к его же собственному эстетическому идеалу. В их правке не раз проявляется то «чутьё», за которое при первом знакомстве поэт похвалил

Тургенева. Многие случаи исключения строф или нескольких строк направлены как раз на то, чтобы убрать чуждую поэзии Фета излишнюю конкретизацию лирической ситуации. Явно достигает этого удаление последних строк в стихотворении «Не ворчи, мой кот-мурлыка...»:

У соседа ненарокомЯ сказал ей слова триО прекрасном, о высоком —Скука, хоть умри!Неотвязчивая вьюгаРазыгралася в трубе...От двоякого недугаТак не по себе.Не ворчи же, кот-мурлыка,В неподвижном полусне;Без тебя темно и дикоВ нашей стороне.

Пропал рефрен — последнее четверостишие, повторявшее первое, зато высвободилось чистое настроение, выраженное не через называние чувств и вызвавших их причин, но через «соединение предметов».

Вполне правомерно убрано ненужное название «На заре» и исключена четвёртая строфа из знаменитого «На заре ты её не буди...»:

И старалась понять темноту,Где свистал и урчал соловейТо на небе, то в звонком саду;Билось сердце слышнее у ней.

Строфа действительно слабая, изобилующая неудачными выражениями, вносящая в полифонию ненужное созвучие (в частности, звук, который принадлежит соловью, здесь приписан и девушке, «партия» которой заключается в молчании и эмоции).

В стихотворении «Тёплым ветром потянуло...» убрана последняя строфа:

Да и тот задремлет чутко —Не усну лишь я...Огонёк блеснул... малюткаВерно ждёт меня.

Вместо неё теперь поставлено:

Редко, редко кочеваяТучка бросит тень...Неподвижная, немаяНочь светла, как день.

После этой замены стихотворение превращается в зарисовку сельского идиллического пейзажа, выражающего чувства лирического героя.

Иногда правка имеет явно улучшающий характер. Например, в прекрасном стихотворении «Ночью как-то вольнее дышать мне...» строка «А там за луной — горизонт» заменена на «А там, за луной, небосклон», с которой понятнее сочетается следующая строка, и изменены последние три строки, теперь звучащие так:

Вместе с зарею и сон налетает на вежды,Светел, как призрак.Г олову клонит, — а жаль от окна оторваться!

Исчезла лаконичная «сценка» с облачком, наплывшим на месяц, а вместе с ней и несколько глуповатый финал, как будто показывающий желание автора эффектно закончить стихотворение и одновременно неспособность это сделать. Теперь же стихотворение логично завершается наступлением светлого утра.

Есть случаи, когда стихотворение изменялось как будто до неузнаваемости, но при этом несомненно оставалось тем же самым, но более гармоничным и ярким. Первоначально стихотворение «Постой! Здесь хорошо!..» выглядело так:

Перейти на страницу: