Афанасий Никитин

Другая гильдия специализировалась на торговых отношениях с «литвой» и «немцами», то есть западными торговыми партнерами. Самым крупным торговым городом тогда была Вязьма, через которую в Тверь – и через Тверь транзитом – шли товарные потоки из западных земель. Третья купеческая корпорация обслуживала первые две – сегодня этот формат называется B2B, business for business: обеспечивали бесперебойное функционирование бизнеса. Собирали и хранили товары, охраняли купеческие лавки, помогали в юридическом оформлении договоров, возможно, занимались арендой купеческих кораблей. Торговая ладья XV века – устройство чрезвычайно дорогостоящее, купцу средней руки такой ни за что не приобрести в собственность. Скорее всего, несколько купцов создавали некое «торговое товарищество», позволявшее арендовать ладью для доставки товаров конечным потребителям.

Интересное обстоятельство, на которое обратил внимание российский историк Егор Яковлев: для Западной Европы до XV века, то есть до царствования Ивана III, восточнее Литвы не существовало никаких земель – там было «дикое поле», «Тартария», о которой мало что знали. В то же время восточные купцы и восточные правители очень хорошо знали и Ярославль, и Тверь, и Москву – потому что ездили сюда торговать, держали здесь свои «подворья», «дома», торговые представительства. То есть если бы вы в XV веке, подобно Афанасию Никитину, решили бы заняться торговым бизнесом – скорее всего, вам бы посоветовали присмотреться к перспективам именно восточных, а не западных коммерческих партнеров.

Что еще интересно (на это обратил внимание и Павел Иванов): в торговой Твери не существовало ничего, напоминающего нынешнюю банковскую систему. В то время банки, финансовые институции, ссуживавшие деньги купцам и даже способные финансировать крупные торговые экспедиции, уже активно действовали в Западной Европе, но православный деловой мир считал ростовщичество неприемлемым. На Руси подобие кредитных учреждений существовало только в Великом Новгороде, где, напомним, был большой процент европейских купцов из Ганзейского союза. Остальная же Русь, в том числе и Тверь, приняла основные положения византийского государственного права, их организацию денежных операций – стремление государства охранять монополию в этих вопросах, регламентировать операции и размер допустимых процентов. В денежный оборот вводились долговые обязательства – простые векселя. По основному правовому документу – Русской Правде – регламентировались охрана имущественных интересов кредитора, порядок взимания долга, виды несостоятельности.

В более поздние времена установился размер кредитного процента – «на пять шестой». В переводе на современный язык это означает 20 % годовых. То есть сумма долга делилась на пять частей, и к ней в качестве процентов прибавлялась шестая такая же часть. Иногда (в неурожайные годы) по княжеским указам проценты по займам понижались вдвое либо отменялись вовсе. Это своеобразный средневековый вариант кредитных каникул в связи с неблагоприятной экономической обстановкой в стране. Однако разовые торговые поездки вроде той, в которую отправились Афанасий Никитин и другие тверские купцы, финансировались по долговым обязательствам: по возвращении купцы должны были вернуть займ, взятый на приобретение товара плюс какие-то «резы» из прибыли.

Понятно, что иногда купцы в случае форс-мажора теряли товар в результате ограбления, стихийного бедствия или недружественного поведения жителей страны, куда поехали торговать. Законодательство того времени, позже оформленное в общерусских Судебниках 1497 и 1550 гг., отличало должника, потерявшего товар или деньги «безхитростно», в частности из-за захвата его враждебной «ратью», от должника злостного, например пьяницы или ротозея. «Безхитростный» имел право уплатить долг в рассрочку без «росту» – процентов, но все же должен был уплатить сполна. А если денег не было? Тогда, очевидно, вступало в силу то общее положение, которое применялось к должникам: несостоятельный купец ставился на «правеж», т. е. подвергался унизительной процедуре публичного следствия, включавшего избиение, а затем выдавался истцу «головою до искупа», т. е. был обязан служить истцу в качестве холопа до тех пор, пока не расплатится с долгом. Так что Афанасий Никитин неслучайно упоминает, что утратив товары, он и его товарищи «заплакали»: в Твери их ожидал не самый теплый прием.

* * *