Афанасий Никитин

В Москве всё было по-другому. При Иване Калите и его ближайших преемниках был запущен процесс собирания земель и власти в руках великих московских князей. Василий I растерял многое из того, чтобы было собрано его прадедом, дедом и отцом: признал себя если не «подручником» Витовта, то, по крайней мере, стоящим ниже его в политической иерархии, отдал на съедение Литве Смоленск и чуть было не потерял Новгород со Псковом. Василию II долго было не до этого – он боролся за власть и за жизнь сперва с дядей, а потом с двоюродными братьями – Косым, Шемякой и Красным. Борьба эта затянулась, Василий потерял в ней зрение, но в конце концов сумел одолеть всех своих врагов, «перебрать людишек» и сконцентрировать власть в своих руках, гарантировав плавный переход ее в руки сына и наследника Ивана III.

Но самое главное даже не это – при Василии II Темном четко обозначился вектор московской внешней политики на будущее – собирание земель возобновилось. И теперь великому князю Ивану нужно было развить достигнутый успех, подчинить Новгород и дождаться, когда Бог совсем уж окончательно переменит Орду. Так и случилось к последней трети XV века, когда Русское государство превратилось, пожалуй, в сильнейшее в регионе. Средневековье закончилось, началось раннее Новое время.

Это было время феодальных войн, время великих географических открытий. Если бы Афанасий Никитин никуда не поехал (или благополучно вернулся в Тверь после своего путешествия), он бы стал свидетелем разгрома орды хана Ахмата, отправившегося приводить к покорности непослушную Москву. А спустя еще несколько лет произошло знаменитое «стояние на Угре», окончательное крушение татаро-монгольского ига над Московской Русью. Еще через пять лет Тверь была окончательно покорена Москвой, став частью новой державы – Московии. Наверняка те тверские жители (и купцы в том числе), которые могли знать Афанасия Никитина лично, ходили с ним по одним улицам, жили в соседних домах, пережили крушение великого Тверского княжества.

* * *

«Со всех сторон окруженная Московскими владениями, Тверь еще возвышала независимую главу свою, как малый остров среди моря, ежечасно угрожаемый потоплением», – писал Карамзин в «Истории государства Российского». Если в середине XIII века Москва и Тверь оформились в самостоятельные княжества, то в начале XIV столетия эти города выступали уже в качестве основной политической и хозяйственной силы раздробленного русского государства.

Тверь относительно легко пережила монгольское нашествие, город не был сильно разорен – в отличие от соседнего Торжка, который монголы практически сровняли с землей. Тем не менее русские земли находились в зависимости от ордынцев на протяжении двух с половиной веков. Золотая Орда эффективно использовала метод «разделяй и властвуй», стравливая русские княжества и за счет этого обеспечивая бесперебойное поступление доходов в свою казну.

История противостояния Москвы и Твери – один из эпизодов ордынской политики «разделения». Причину противостояния владимирских (а позже московских) князей и Твери историк Сергей Соловьев усматривал в Новгороде. Возвышаясь, Тверское княжество оказывало на Новгород все большее влияние, оттесняя в сторону Владимирское княжество, как некогда Суздальское княжество оттеснило на задний план Киевское. Географическое положение Твери этому способствовало как нельзя лучше. К тому времени (конец XIII века, через полвека после разорительного монгольского нашествия) Волга стала главной торговой артерией, соединяющей Каспий с севером Владимирского княжества, а Тверь, рядом с которой находился Торжок, получила возможность неограниченного контроля за торговыми путями, ведущими в Новгород и далее в Скандинавию. Это никак не устраивало владимирских, а позже и московских князей, желавших сохранить свое влияние на Новгород.

Упорная и затяжная борьба между Москвой и Тверью началась в 1304 году со смертью владимирского великого князя Андрея Александровича. На освободившийся великокняжеский престол претендовали два кандидата: тверской князь Михаил Ярославич и московский Юрий Данилович. В 1305 году ярлык на княжение оказался у тверского князя Михаила Ярославича, который пообещал хану выплачивать больший размер дани, чем предложил московский правитель. Окрыленный успехом, Михаил решился на осаду Москвы, правда, неудачную, что вскоре усугубилось присоединением к Москве Нижнего Новгорода после смерти бездетного городецкого князя. У тверского же князя оставался еще один фронт, новгородский: почти два десятилетия он провел в постоянных военных столкновениях с войсками Великого Новгорода за обладание Торжком, который являлся главной перевалочной базой по поставке в Новгород хлеба. Владеешь Торжком – значит, держишь руку на горле Новгорода, в любую минуту можешь перекрыть пути подвоза хлеба и устроить там голод.