Афанасий Никитин

«Софийский временник» является одним из центральных памятников общерусского летописания, включающим одну из редакций Софийской Первой и Софийской Второй летописей. Софийская Первая летопись XV века сохранилась во множестве списков и лежит в основе всех общерусских летописей второй половины XV–XVI вв. Она дошла до нас в двух редакциях: старшей, доведенной до 1418 года, и младшей, в которой текст продолжен до второй половины XV века. Позднее памятники переиздавались в составе изданий Полного собрания русских летописей, однако в издании 1851 года имелись пропуски текста, а издание 1926 года не было завершено. Поэтому издание П. М. Строева до сих пор не теряет своей актуальности.

После того как «Хождение за три моря» вошло в научный обиход, произошел необычный эффект: изучая путевые записки тверского купца, ученые стали серьезнее интересоваться историей Твери и Тверского княжества. К тому времени история поглощения княжества Москвой уже не вызывала особого интереса, всё казалось понятным и изученным. Но «Хождение за три моря», можно сказать, всколыхнуло интерес к этому эпизоду отечественной истории. Обратимся же к нему и мы. Рассказывать об эпохе Афанасия Никитина, не рассказав о том, в какие времена жил этот человек и какие исторические обстоятельства пережил, было бы неправильно. Итак, отправляемся в Тверь XV века.

Глава четвертая Афанасий и Тверь

Павел Иванов приезжает на встречу на велосипеде, загруженном книгами, которые он должен вернуть в библиотеку. Иванов – если не самый компетентный историк Твери, то один из самых. Он серьезно изучает тверские школы иконописи, ездит по заброшенным храмам, сидит в тверских и московских архивах, раскапывает забытые документы и сюжеты из местной истории, проводит экскурсии, читает лекции… Если вы хотите увидеть настоящие профессиональные исторические тексты о тверской истории, загляните в сообщество «Тверские своды», которое когда-то создал Иванов, а также на его страничку в «ВКонтакте», где что ни пост – то настоящее исследование.

Иванова в Твери уважают как серьезного историка, к его выводам и версиям прислушиваются. Как минимум, лучше него никто не сможет рассказать для нашей книги о том, какой была Тверь в XV веке, во времена Афанасия Никитина. Не говоря уже о том, что разговаривая с ним, ловишь себя на мысли, что Никитин вполне мог выглядеть как Павел Иванов: борода, рост, спокойная манера общения, мягкий голос… Если бы проходил кастинг на роль Афанасия среди тверских историков, Иванов его выиграл бы вчистую. В том числе и потому, что из всех наших тверских собеседников Иванов серьезнее всех изучил «Хождение за три моря». Для него это не просто литературный памятник, одно из лучших произведений отечественной путевой прозы за всю ее историю, но и важный источник исторических сведений о средневековой жизни.

«Мы не знаем, как выглядел Афанасий Никитин, но вполне можем предположить, в какой части Твери он жил», – говорит Иванов. Тверь в XV веке была громадным (по меркам Руси того времени) городом, с населением не менее 10 тысяч человек – это тоже очень много. Середина этого столетия – время наибольшего экономического, хозяйственного, и не в последнюю очередь – технологического могущества Твери. Здесь была налажена металлообработка во всех существовавших тогда форматах – от литья колоколов и пушек (тверские артиллеристы не раз упоминаются в летописях) до создания удивительно красивых ювелирных изделий, инструментов и холодного оружия. Тверское княжество одним из первых на Руси стало чеканить свою монету – до того в Твери, как и во многих русских землях, имели хождение в основном деньги Золотой Орды. Изображения на тверских монетах отличаются невиданным для других княжеств разнообразием. Можно говорить о широком кругозоре местных мастеров, отразившемся в изобразительных мотивах. Мастерам были известны раннехристианские образы и символы кочевых народов причерноморских степей; также на монетах изображались драконы, демоны, орлы. Свою монету чеканили и в Кашине, и в Городне («деньгу городенску»), а в Старице были обнаружены самые древние из известных фальшивые ордынские дирхемы!

В Твери существовали многочисленные мастерские, занимавшиеся производством конской упряжи, одежды, обуви, но больше всего здесь жило искусных ткачей (всю слободу тверских ткачей потом переселили в московские Хамовники, где они и создали новый «кластер» легкой промышленности). В XV веке в разных городах княжества велось обширное церковное строительство. Только в Твери тогда насчитывалось, по словам Павла Иванова, не менее ста храмов. В 1406 году тверским епископом Арсением в Желтиковом монастыре возводится храм в честь Успения Богородицы. В 1408-м в городе, спасаясь от татарского погрома, появились монахи из Троице-Сергиевой лавры и Иосифо-Волоцкого монастыря. Среди них был один из крупнейших писателей русского средневековья Епифаний Премудрый. С его приездом связывают появление в Твери Евангелия, украшенного миниатюрами знаменитого иконописца Феофана Грека.