Слабость понятий «нация» и «гражданин» в Афганистане не является культурной, как было бы в случае, когда люди «идентифицируют» себя в качестве членов племен или кланов, а не в качестве граждан государства. Люди повсюду отождествляют себя с той идентичностью, которая работает в данной ситуации. Однако для того, чтобы иметь граждан, государство должно обладать информацией: знать о месте их рождения и проживания, об их въезде в страну и выезде из нее. Обеспечивающие такую информацию учреждения требуют вложения ресурсов в административное управление и подготовку кадров. Афганистан такими ресурсами не располагает. Ни у государства, ни в мечетях не существует свидетельств о регистрации рождений или смертей. Однако существуют паспорта и удостоверения личности для тех, кто поступает в учебные заведения, имеет официальную работу или выезжает за границу через официальные пограничные посты.
Кроме того, за десятилетия войны примерно половина населения была перемещена и превратилась в беженцев, одни из которых обитают внутри страны, а другие за ее пределами, некоторые постоянно, некоторые временно, а некоторые меняют место жительства по нескольку раз. Статус гражданства многих этих людей так и не был определен. Кроме того, некоторые территории страны с имеющимся там населением недоступны для государства, поскольку контролируются вооруженными повстанцами или террористами. Афганские граждане, проживающие в таких районах и в основном являющиеся пуштунами, могут быть вообще лишены права голоса. Политическим лидерам также очень легко осуществлять фальсификацию выборов в областях, к которым представители государства и средств массовой информации имеют ограниченный доступ.
Крайняя зависимость афганского государства от помощи извне также лишает его институты демократического содержания. Многие важные политические решения афганского государства принимаются не избранными населением должностными лицами. Расходы Афганистана на оборону и безопасность выделяются главным образом Конгрессом Соединенных Штатов, и именно Конгресс Соединенных Штатов рассматривает их эффективность и решает, следует ли их продлевать. Вот почему наиболее авторитетные отчеты о деятельности афганского государства и сил безопасности готовят вашингтонские аналитические центры и в особенности Специальный генеральный инспектор Министерства обороны по восстановлению Афганистана (SIGAR).
В любой стране распределение бюджета по ее территории является основным предметом обсуждения в национальном законодательном органе. Представители народа пытаются обеспечить получение их избирателями справедливой доли расходов. Убеждение в том, что часть нации извлекает выгоду из государственных расходов не по праву, подрывает национальное единство и уязвляет чувство справедливости.
Географическое распределение иностранной помощи является в Афганистане очень чувствительным политическим вопросом, но отсутствие прозрачности в отношении связанных с ним основных фактов делает его еще более острой проблемой. Никто в афганском правительстве не решает, сколько помощи и куда направляется. До того как PRT были закрыты в конце 2014-го, они отвечали за большую часть распределения помощи на уровне провинций. Размер бюджета помощи, доступного для каждой провинции, определялся ведущей страной PRT, а не каким-либо афганским политическим органом. Поскольку американские PRT располагались в районах с более интенсивными боевыми действиями, эти провинции получали гораздо больше помощи, чем, скажем, провинция Гор, одна из беднейших провинций Афганистана, где PRT возглавляла Литва. Хотя, возможно, есть причина выделять помощь исходя из того, что необходимо для противодействия угрозам безопасности, а не из того, что необходимо для борьбы с нищетой, у афганцев нет форума для обсуждения этого вопроса. Распределение помощи зависит от того, как международные доноры организовали свое присутствие, а не от каких-либо политических дебатов или решений самих афганцев (см. главу 7).
«Исламская республика» – это форма правления, основанная на народном суверенитете (и, следовательно, соответствует республике, а не королевству или эмирату), притом что осуществление этого суверенитета, однако, должно соответствовать исламским законам. Иран, Пакистан, Афганистан и Мавритания называют себя исламскими республиками, но имеют совершенно разные институты.