Афганский полет

     Всего через  пятнадцать  минут,  поболтав  о  разных  пустяках  с  заместителем командира роты связи и своим старым знакомым  лейтенантом  Голубевым,  Макарьев  уже  точно  знал,  кто  из  девушек-телефонисток  дежурил в ночь перед стартом на смотровой площадке.

 

 

     31 августа 1988 года.

     Ульяна Сорокина, ретроспектива.

 

     Ульяна Сорокина приехала на космодром Байконур  летом  1987  года  вместе со своим мужем -  выпускником  Московского  высшего  командного  училища лейтенантом Виктором Ильенко.

     Родом Ульяна была из Саратовской области. Здесь, на берегу Волги,  в маленьком старинном городке Острожске прошли ее  детство  и  юность.  Мама Ульяны, Прасковья Дмитриевна, всю свою жизнь проработала школьной  учительницей, преподавала старшеклассникам русский язык и литературу в  одной из местных школ. Своего отца Ульяна  почти  не  помнила.  Максим  Сорокин был водителем - дальнобойщиком. Как-то в рейсе, на подледеневшей  трассе, его напарник не справился с управлением и груженый  консервами  МАЗ  на  приличной  скорости  выскочил  на   обочину,   несколько  раз  перевернулся и ткнулся крышей кабины в каменистую насыпь. Когда помощь  добралась до покореженной машины, и напарник Максима,  и  сам  Максим,  дремавший в кабине рядом с водителем, были уже мертвы...

     Прасковья Дмитриевна погоревала о  погибшем  муже,  поплакала,  а  потом, преодолевая скорбь и тоску, с головой ушла в  работу.  Острожск  издавна славился на Руси как город невест, и шансов второй  раз  выйти  замуж у скромной двадцатипятилетней учительницы с совершенно неброской  внешностью было ох как мало. Всего-то  и  радостей  осталось  в  жизни  Прасковьи Дмитриевны - школьники-сорванцы да пятилетняя Улька.

     А Улька, хоть и воспитывалась одной мамой, росла совсем не  маменькиной  дочкой. Хрупкость и невысокий рост могли обмануть и обманывали многих.  Но  уличная  шпана  усвоила  четко:  с  маленькой   Улькой   лучше  не  связываться. Щуплая и подвижная девчонка могла не только  постоять  за  себя, но и часто выручала от поползновений  городской  босвы  и  своих  школьных  подружек,  и  соседских  малышей.  Заводилы  самых  отчаянных  мальчишеских компаний уважительно называли Ульку Сорокину Гюльчатай  и  не рисковали не то, что  выяснять  отношения  с  ней,  но  часто  даже  старались брать ее под свою защиту. Хотя, откровенно говоря, их защита  была ей  не особенно нужна.