Афганский полет

     Если бы Улька сидела на месте, ее,  конечно,  нашли  бы  быстрее.  Но проиграв в споре с Витькой, она все  же  никак  не  могла  признать  своего поражения и просто ждать помощи. Иначе она просто перестала  бы  быть Улькой Сорокиной, сорви - головой по кличке Гюльчатай.  Подобрав  с  земли толстую суковатую палку, чтобы  не  опираться  при  движении  на  отзывавшуюся пронзительной болью правую ногу, Улька решила дойти домой  сама.

     Может быть, ей бы это и удалось сделать, но первая же ночь в лесу  сыграла с ней злую шутку. Небо затянули низкие плотные тучи,  скрыв  и  звезды, и Луну. Улька долго искала в темноте тропинку, по которой днем  ехала на велосипеде, но так и не нашла  ее  среди  колючих  и  плотных  зарослей. Только утром, когда взошло  солнце,  она  смогла  определить  примерное направление своего движения.  Но  к  тому  времени  она  уже  слишком далеко забрала вправо и двинувшись на северо-запад,  прямо,  как ей казалось, к  Острожску,  на  самом  деле  прошла  -  а  точнее,  прошкандыбала, опираясь  на  свой  самодельный  деревянный  костыль,  ­­­стороной мимо городка.

     Очень скоро она стала понимать, что заблудилась. Но откуда только  взялись силы и воля в этом маленьком и  хрупком,  еще  совсем  детском  тельце! До крови закусив нижнюю губу, чтобы не завыть от тупой  ноющей  боли в начавшей уже опухать ноге, она шла и  шла  вперед,  продиралась  сквозь заросли, иногда на четвереньках, а иногда  и  ползком.  За  эти  двое с половиной суток она только один раз чуть -  чуть  перекусила  ­­­когда вечером второго дня набрела на маленькую земляничную полянку.  С  водой  было  проще.  Дождь  в  течение  этих  двух  суток   шел  почти  беспрерывно, и  когда  ей  хотелось  пить,  она  осторожно,  чтобы  не  потревожить поврежденную ногу, опускалась на землю, прижималась спиной  к  стволам деревьев и, запрокинув голову, жадно ловила  ртом  падающие  с  веток большие холодные капли.