Афина. Голос войны

Морена вздохнула.

- Оружие наносит больше вреда, рана больше. Лучше помоги с похоронами. Кто будет обмывать тело?

Это она уже крикнула в толпу, как-то мгновенно уменьшившуюся после вопроса. Ника осмотрела оставшихся — две молодые женщины в слезах.

- Родственницы? - уточнила она на всякий случай.

- Несостоявшиеся жены, - из дома донесся насмешливый комментарий Морены. - Хвостом за ним ходили и в рот заглядывали.

Обе возмущенные женщины тут же вскинулись, но Ника подняла руку и строго на них посмотрела.

- Не затевать свару рядом с мертвым. Морена, имейте уважение. Думайте, что хотите, но не смейте произносить это вслух над телом рядом с теми, кто скорбит.

- Надо же, какая, - Морена вышла из дома с перекинутым на плече полотенцем и осмотрела Нику с ног до головы. - А кто ты, кстати, такая вообще?

- Ника Влахос, - лаконично представилась та, не отводя взгляда от лица Морены. - Бывшая аристократка и охотница.

Немое противостояние взглядов длилось почти полминуты. Затихшие и перепуганные женщины ждали, когда наконец-то молчаливая ссора завершится.

- Влахос, - первой нарушила тишину Морена. - Аристократка. Бывшая.

- Все верно, - не отводя взгляда. - Вопросы?

- Есть парочка...

- Нам не отдали деньги, - вернувшиеся мужчины тяжело дышали. - Сказали, что не мы работали, не нам и деньги платить.

- Я схожу, - мгновенно откликнулась Ника. - Мне отдадут.

Мужчины насмешливо на нее глянули, и лицо одного из них медленно начало вытягиваться.

- Ника Влахос? - удивленно спросил он.

- Да, - та хмуро на него посмотрела. - Название кабака, где он работал.

- Алкариб, - все еще шокированно произнес второй. - От доков к северу, дальше ориентируйся на шум. Не пропустишь.

Ника кивнула с каменным лицом и ретировалась. «Ну и зачем я вызвалась», — мрачно подумала она, быстрым шагом заходя в дом и хватая арбалет с болтами. Замерев на пару мгновений, она подхватила золотой из кошелька, спрятанного в выемке за печкой, и двинулась было прочь, но остановилась еще раз.

Приняв решение, Ника все же оставила деньги на месте, рассудив, что если беженцы их найдут в случае ее гибели, то сумеют нормально прожить еще долгое время. Если же украдут... неприятно, но не смертельно. Ника невесело усмехнулась, прекрасно осознавая, что такое отношение к деньгам — роскошь.

Она вышла из домика и направилась к докам, провожаемая удивленными, шокированными, а местами и откровенно злыми взглядами. Новость про ее происхождение успела разлететься за какие-то полминуты.

Ника постаралась пройти группу беженцев как можно быстрее, скрывшись в узких и стремительно темнеющих переулках — солнце еще не успело сесть, но в тесной застройке полное освещение было только в полдень. Пройдя через зловонный квартал, она отдышалась и зашагала к докам — темные силуэты судов, скучающие матросы, оставленные их сторожить. Вслед женскому силуэту кто-то тут же принялся свистеть — разъяренная Ника отправила коротко свистнувший болт в стену над его головой, и тот резко протрезвел и замолк.

- Где Алкариб? - почти рыча, потребовала она у случайно подвернувшегося под руку матроса.

- Там, - тот видел, как она выстрелила, почти не целясь, и проглотил все неуместные высказывания. - Мимо доков, значица, а дальше поворот налево и вот он.

Ника мрачно кивнула и зашагала дальше, следуя указаниям. Матрос проводил ее чрезмерно задумчивым взглядом.

Она остановилась перед невысоким строением весьма примечательной архитектуры. Похоже, хозяин пытался выстроить добротное здание из известняка и обожженного кирпича, но материалов на все не хватило, и только первый этаж был сложен — выше еще два этажа деревянных надстроек, сколоченных как попало. Нике подумалось, что наверх она ни в жизнь не пойдет.

Слышались песни, кто-то играл на расстроенном хордесе, и нежные мелодичные звуки оказывались почти полностью погребены пьяными подпевалами, орущими во всю глотку простые мотивы. Пахло мочой, блевотой и немытыми телами, и Ника дышала через раз, лавируя между пьяными матросами — кто-то попытался ущипнуть ее за зад, получил локтем в живот и загнулся, тут же вытошнив содержимое желудка на утоптанную глиняную поверхность. Нику чуть не вырвало следом за ним, и она максимально ускорилась, скользнув в открытые нараспашку двери.

Свет от масляных ламп, духота, продолжение развеселых матерных частушек, чей-то спор — Ника, увидев стойку, рванула к ней, надеясь успеть быстро.

- Чего надо? - грубо спросил трактирщик, споро наливающий кому-то очередное ведро чего-то алкогольного. - Если тебя прислали на жалость давить, не трать время и разворачивайся!

- Прислали за деньгами, - очень громким, хорошо поставленным голосом проорала Ника. - Вышибала тут был, Бореем звали. Помер недавно. Где деньги?

- Если б он пришел, то отдал бы, - трактирщик, высокий, худой, с редкой бородой и отсутствующими передними зубами улыбнулся во весь рот. - А так звиняй.

- Значит, не держишь слово? - Ника продолжила орать на пределе своих возможностей, краем глаза отмечая, что собирает все больше внимания. - И доверия к тебе нет?