Афины и Акрополь

Следующее творение Фидия – установленная в главном храме статуя Афины Парфенос – стало пластическим символом идеального государства. Сократ ссылался на нее при определении прекрасного, в частности упоминая о слоновой кости, употребленной скульптором для рук и лица, о драгоценных камнях – для глаз, чистом золоте – для одежды. Правильное использование материалов снискало Фидию славу «прекрасного ремесленника», или «калос демиургос», как это прозвище звучало по-гречески. В трудах Павсания имеется описание статуи Афины в длинном хитоне, с изображениями сфинкса и грифонов на шлеме, с головой Медузы на груди, с копьем в одной руке и небольшой скульптурой Ники в другой. В римских копиях мраморное лицо Девы кажется холодным и мертвым, тогда как работа Фидия изумляла ясным спокойствием божественного лика. Немалая высота изваяния потребовала увеличения деталей, поэтому зрители даже издалека и в полутьме различали мягкий овал лица, широко расставленные глаза, прямой нос, крутой подбородок, красиво очерченный рот.

Фидий сумел выразить в мифологических образах значение Афины Паллады как древнего божества и покровительницы города. Использованная в большом количестве символика заключала в себе сцены победных битв, изображения священных животных и царских атрибутов. Особенно много отзывов получил щит богини, о котором подробно высказался Плутарх: «Зависть, возбуждаемая знаменитыми произведениями Фидия, повредила ему в особенности тогда, когда он в изображении боя Тесея с амазонками показал на щите самого себя в виде плешивого старика, поднимающего камень обеими руками, и тут же сделал прекрасный портрет Перикла в облике воина. Стратег держит копье перед самым лицом, потому что художник пожелал скрыть сходство с оригиналом, впрочем весьма заметное вблизи».

Превосходя в мастерстве и таланте всех художников Эллады, Фидий не признавал своей исключительности и, создавая прекрасные вещи, считался с мнением тех, для кого они предназначались. В сочинениях Лукиана рассказывается, как «закончив для элейцев Зевса, он показал зрителям почти законченное произведение. Встав за распахнутой дверью, он внимательно выслушал слова порицавших и возносивших похвалы. Один ругал слишком толстый нос, другой находил чрезвычайно длинным лицо, третьему не нравилось что-либо иное. После того как зрители разошлись, скульптор заперся, исправил статую в соответствии с мнением большинства. Он всегда повторял, что совет, поданный людьми – дело не малое и многие всегда видят больше, чем один человек, даже если он – Фидий». Будучи признанным мастером монументальной скульптуры, он приобрел репутацию отменного ювелира. В одной из своих эпиграмм римский поэт Марциал восхищался рисунком, украшавшим обыкновенный металлический сосуд: Рыб ты фидиевой чеканки видишь. Налей воды, они тотчас станут плавать…

Смерть великого скульптора приблизили события, связанные с падением демократической партии. Источники того времени противоречивы, но все греческие авторы говорили о подозрениях, гонениях и суде, перед которым пришлось предстать Фидию. Опасаясь выступить открыто, противники Перикла стали преследовать его друзей. Фидия обвинили в присвоении золота, хранившегося в виде одежды на статуе Афины Парфенос. Драгоценное платье являлось государственным фондом; оно весило более тонны и при необходимости могло быть снято. Именно так поступили судьи, приняв анонимное заявление о воровстве скульптора. Взвешивание доказало честность в данном случае, но, поместив собственный портрет среди богов, мастер совершил святотатство, которому не нашлось оправдания. Заключенный в тюремную камеру, он скончался от неизвестной болезни, видимо вызванной ядом, подмешанным в вино врагами Перикла.

Покровителю Фидия выпали неменьшие испытания. Утратив влияние в политике, стратег унижался перед народом, умоляя афинян даровать гражданство своим сыновьям от супруги-иностранки. Затем была осуждена сама Аспазия, и Перикл, склонив голову, просил суд не подвергать жену наказанию. В 430 году до н. э. на город обрушилась чума. В гибели более четверти населения, безусловно, обвинили Перикла. Озлобление и страх перед будущим усилило солнечное затмение, понятое как гнев богов. Стратег держался до гибели младшего сына, а похоронив его, заразился чумой и умер, заставив народ пожалеть о травле прекрасного человека и лучшего главы государства Афины.