Африканская книга

Утром мы на границе. Нас уже предупредили: ждать придется как минимум два часа. Очередь, не менее разношерстная, чем клиентура межгалактической таверны «Мос Эйсли» из «Звездных войн», жарится на солнцепеке. Тут и ботсванские дальнобойщики, и евротуристы, приехавшие на сафари, и украинские девушки в мини-юбках, приехавшие на заработки. Все они обливаются потом, обмахиваются своими раскрытыми паспортами, как веерами, обмениваются горестными рассказами (в прошлый раз ждали не два часа, а все четыре). Итальянец преклонных лет договаривается о встрече с украинской девушкой, записывает номер. Отчасти столпотворение связано с тем, что граница здесь проходит не между двумя, а сразу между четырьмя странами: Намибия, Ботсвана, Замбия и Зимбабве. Если добавить еще Анголу, получится содружество южноафриканских государств, покрываемых единой визой под названием «Каза». Счастливые обладатели «Казы» могут беспрепятственно перемещаться из одной страны в другую. Но получить «Казу» можно только в Зимбабве и Замбии, и получить ее непросто: у пограничной службы Зимбабве то и дело нехватка визовых наклеек. Погранпереход представляет собой прогнившую сторожку. Сидящий в ней пограничник тоже обливается потом, мечтает снять с себя военную форму и, кажется, готов расстрелять всех, кто появляется перед его окошком. Но вот итальянец — тот самый, что так проворно знакомился с украинкой, — пересчитывает причитающиеся с него деньги: «Потси, пири, тату, ини…»[387] И зверское лицо пограничника расплывается в неожиданной улыбке: «Ты говоришь на шона!» Итальянец тоже улыбается, протягивает пачку купюр. Все сборы от «Казы» идут на программы, связанные с охраной слонов, в этом суть соглашения между пятью странами. Однако я подозреваю, что в пачке, протянутой итальянцем, есть кое-что не только для слонов, но и для работника пограничной службы. Тот, все еще продолжая улыбаться, мигом оформляет визу, после чего его лицо вновь принимает зверское выражение и он объявляет обеденный перерыв.

Нехватка визовых наклеек отражает общую ситуацию в стране, куда мы наконец попали (как выяснилось, четыре часа — это не предел). После благополучной и прогрессивной Ботсваны Зимбабве кажется воплощением всех стереотипов африканской разрухи. Здесь, в стране, которую когда-то называли житницей Африки, не хватает всего, что ни назови. Начиная с продуктов и заканчивая дензнаками. После нескольких лет гиперинфляции, когда в ходу были банкноты достоинством в двести миллиардов зимбабвийских долларов (теперь эти вышедшие из оборота деньги втюхивают туристам в качестве сувенира), в 2009 году правительство Мугабе решило вовсе отменить зимбабвийскую валюту. Страна перешла на американские доллары, но к тому моменту на режим Мугабе были наложены международные санкции, и Всемирный банк отказался от поставки долларов в Зимбабве. В настоящее время единственный источник долларов — те, кто приезжает из‐за рубежа. Внутри Зимбабве не работает ни один банкомат, и получить деньги из банка тоже практически невозможно. Впрочем, пару лет назад здесь появилась своя виртуальная валюта — не слишком надежное рассчетное средство, но все же. В 2017‐м тридцатилетнее правление Роберта Мугабе наконец закончилось, и на смену девяностотрехлетнему диктатору пришел его бывший вице-президент, Эмерсон Мнангагва по прозвищу Крокодил. Учитывая реноме нового лидера, шансы на чудесные преобразования невелики. Но даже если бы у Мнангагвы были намерения все исправить, сделать это, по-видимому, уже невозможно: основная часть горной промышленности, за счет которой можно было бы попытаться воскресить экономику, теперь принадлежит не Зимбабве, а Китаю и другим державам.