Агент поневоле

– Эх, Сашок, Сашок. Сразу видно, что ты давно в Советской армии не служил. 275-й отдельный моторизованный Свирский батальон особого назначения – ведь это обычное саперно-понтонное подразделение! Только вооруженное американскими амфибиями. Вот тебе и весь спецназ! Ладно. Раз ты в ОМСБОНе служил, то, по штатному расписанию, кто?

– Мотострелок!

– Правильно. Вот и направим тебя, пожалуй, в 36-ю моторизованную дивизию. Сейчас я предписание полковнику Кривохижину напишу. Воюй, дорогой, пока других заданий не возникло!

Глава 30

Наступление войск Забайкальского фронта началось 9 августа 1945 года. Вопреки практике, сложившейся за время войны с Германией, 6-я гвардейская танковая армия генерал-полковника Кравченко передвигалась здесь в передовых порядках, а не вводилась в прорыв постепенно, по мере развития успеха. Такое решение обусловливалось необходимостью скорейшего занятия хребта Большой Хинган, до подхода туда основных сил противника. Соответственно, и состав армии серьезно усиливался. Помимо «родных» в неё также были включены несколько соединений, хоть и не имевших боевого опыта, но зато длительное время находившихся на Дальнем Востоке и хорошо знавших местные условия.

Среди них оказалась и 36-я моторизованная дивизия, в которой рядовым сейчас числился наш Саша Ли. Перед самым наступлением его переобмундировали и в обстановке строгой секретности вручили опытный образец самозарядного карабина Симонова (СКС), только-только поступавшего в войска на испытания. В этом Саша не мог не усмотреть тонкой иронии Льва Лукича. В самом деле. В Керченско-Феодосийской десантной операции он сражался с карабином системы Мосина, в бою за Саумлаки – с карабином системы Манлихера, теперь вот СКС. А само оружие Саше понравилось. Магазин на десять патронов, автоматическая перезарядка, исключительная надежность. Об этом он и написал в сопроводительной записке, по итогам кампании. По-видимому, в Наркомате вооружения пришли к таким же выводам (ранее карабин уже испытывался в боевых условиях в некоторых частях 1-го Белорусского фронта) и вскоре СКС начал массово поступать в армию.

Первый же день наступления запомнился Саше нестерпимой жарой, густыми клубами пыли и унылой, заросшей травой монгольской степью. Приходилось то и дело протирать заблаговременно выданные каждому бойцу большие очки-консервы. И постоянно контролировать запас питьевой воды во фляжке. Невзирая на жажду, расходовать её приходилось очень экономно – все встречавшиеся по пути колодцы предназначались, прежде всего, для заправки радиаторов машин и танков.

Из-за сложных особенностей гористого рельефа, ударным группировкам 6-й гвардейской танковой армии приходилось действовать сразу по двум направлениям, отстоявшим друг от друга на семьдесят пять километров. Основные силы советской бронированной армады двигались на Лубэй. Чуть левее, в направлении на Туцюань, наступал 7-й механизированный корпус, в который помимо 57-й входила и Сашина 36-я моторизованная дивизия. К исходу первого дня она продвинулась до ста пятидесяти километров, выйдя на подступы к перевалам Большого Хингана. Сам Туцюань пал 11 августа.

На этом весьма скромном достижении кратковременное участие Саши в Маньчжурской наступательной операции вполне могло закончиться. После четырех дней стремительного марша в 6-й гвардейской танковой армии стала ощущаться серьезная нехватка горючего. Из-за растянутости коммуникаций и плохого состояния грунтовых дорог тыловые службы просто не успевали подвезти его вовремя. Доходило до того, что большую часть артиллерийских орудий, пулеметов, ящиков с боеприпасами и продовольствием приходилось в буквальном смысле переносить на руках. Но стрелки, совсем недолго остававшиеся моторизованными, не роптали.

Для того чтобы не терять темпа, в обеих группировках, по приказу командующего армии генерал-полковника Кравченко создавались подвижные передовые отряды, в распоряжение которых передавалось все сохранившиеся запасы топлива. Остальные части выводились во второй эшелон. Попала в их число и 36-я моторизованная дивизия. Однако Сашу, унылая участь пребывания в резерве счастливо миновала. Пару дней спустя, совершенно неожиданно новоиспеченного мотострелка вызвали к командиру дивизии.

– Товарищ полковник, рядовой Ли по вашему приказанию…

– Вольно, – нетерпеливо отмахнувшись, оборвал донесение комдив и, протянув телефонную трубку, продолжил: – А дальше, боец, тебе всё объяснят и без меня.

– Здорово, Санька! – раздался в аппарате искаженный треском помех голос Льва Лукича. – Не ожидал небось меня услышать? То-то же! А разведка, сынок, обо всех помнит! Вот и сейчас. Появилась политическая целесообразность отозвать тебя из 36-й дивизии и использовать в другом месте.

– О боже, Лев Лукич! Мне скоро плохо будет от одного этого словосочетания!

– Какого именно?

– Ну, политическая целесообразность.