Агент поневоле

После капитуляции Японии война для Александра Ли отнюдь не закончилась. Вернее, закончилась, но не сразу. Демобилизовался он лишь несколько месяцев спустя, уже в первой половине нового – 1946 года. Всё это время советской контрразведке на территории Маньчжурии приходилось бороться как с остатками разгромленной японской резидентуры, так и с агентами разведслужб былых союзников, теперь в свете последних обстоятельств автоматически перешедших в разряд потенциальных врагов. В первую очередь – США и гоминьдановского Китая. Чан Кайши совсем не собирался отдавать север страны Мао Цзэдуну без боя. Соответственно, резко активизировалась деятельность так называемого 2-го управления 2-го департамента Министерства государственной безопасности (МГБ) Гоминьдана. В Мукдене, входившем в полосу ответственности органов контрразведки Забайкальского фронта, региональный информационный отдел этой организации возглавлял некий Ван Дзе. Отсюда периодически высылались группы более или менее подготовленных агентов во временно отошедшие к СССР, по итогам войны, Порт-Артур и Далян (Дальний). Перемещение их, как правило, осуществлялось под видом коммерсантов, а также лиц, занятых поиском работы. В крупных портовых городах дело с этим обстояло гораздо лучше, чем в материковом Китае. Особенно в условиях интенсивного строительства различных режимных объектов, развернувшемся при новой власти.

Впрочем, в случае нужды, обходились и без достаточно веских причин. На Квантунском полуострове после окончания войны интенсивно перемещались огромные массы людей. Кто возвращался домой из японских трудовых лагерей, кто стремился навестить родственников, кто бежал от коммунистов, а кто, напротив, от гоминьдановцев. Поди разберись, где тут правда, а где хитро состряпанная легенда. При этом многие беженцы (а иногда – и агенты) переезжали из города в город прямо на автомашинах или гужевых повозках, принадлежавших… всевозможным тыловым службам самого фронта! Невзирая на строжайший запрет, многие шоферы и обозники, движимые вполне понятным желанием «подкалымить», за соответствующую мзду соглашались подвезти одного, а иногда и нескольких случайных попутчиков. Офицеры же и старшие патрулей на импровизированных и стационарных контрольно-пропускных пунктах старались смотреть на подобные «заработки» сквозь пальцы. Тем более, если имела место некоторая дележка.

Но и это ещё не всё! Помимо агентуры местного МГБ на освобожденной от японцев территории Маньчжурии действовали и иные полу– или полностью подпольные организации, либо созданные людьми Чан Кайши, либо намеревавшиеся примкнуть к нему. Ведущую роль среди них занимали пресловутые «синерубашечники» – китайский аналог итальянских фашистов и германских нацистов. Впрочем, после окончания Второй мировой войны подобная идеология однозначно не могла иметь никакого успеха. Нельзя обойти вниманием и отмеченную в районе Харбина 6-ю повстанческую армию Гоминьдана. При её создании тогдашнее руководство Китая явно опиралось на опыт советских партизан и европейского движения Сопротивления. Планировалось, что по мере необходимости небольшие руководящие группы этой армии, в условиях строжайшей конспирации созданные во многих уездах, будут развернуты в полнокровные воинские соединения путем широкого набора добровольцев. Однако быстрая капитуляция Японии спутала все планы повстанцев. К сентябрю 1945 года подпольные отряды 6-й армии имели на вооружении только легкое стрелковое оружие, да и то всего на несколько сот человек. Остальное приходилось где-то добывать.

Наконец не стоит забывать и об обычных бандитах-хунхузах, которых неудержимо влекли богатые продовольственные и вещевые склады бывшей Квантунской армии. Такие же склады, но только оружейные, притягивали и вышеупомянутых гоминьдановских повстанцев. А охранять все и обеспечивать порядок приходилось нашим войскам. А контрразведке – поневоле разбираться во всей этой неразберихе. Вот уж действительно, сам черт ногу сломит!