Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона

Чапмен не полностью предавался праздности в эти дни ленивых прогулок по фьордам. Путешествуя на яхте в окрестностях Осло, он тщательно заполнял хранившийся у него в голове опросный лист с вопросами от МИ-5. Он отмечал возможные цели для Королевских ВВС — склады боеприпасов, огромные цистерны, в которых на перешейке Экберг хранилось горючее для самолетов люфтваффе, гавани, где стояли и заправлялись топливом подводные лодки. Он запоминал лица служивших в самых разных ведомствах немцев, с которыми ему приходилось встречаться, имена, которые удавалось узнать, адреса, по которым размещались подразделения немецкой администрации, описания стукачей и коллаборационистов, ошивавшихся в немецких барах. «Все будет зависеть от возможностей, которые тебе представятся», — говорил ему когда-то Ротшильд. Медленно, в глубокой тайне, он рисовал у себя в памяти карту немецких оккупационных сил в Осло.

В один из дней после возвращения из Берлина Чапмен вместе с Дагмар, снявшись с якоря, на своем маленьком ялике отправился исследовать Осло-фьорд. Лодка скользила в тени замка Акерхус. Чапмен стоял на руле. Они прошли мимо судоверфей Акер в сторону полуострова Бигдей — тонкой полоски земли, вдававшейся в гавань Осло, словно огромный вопросительный знак. Чапмен бросил якорь, и они вброд перешли на маленький, покрытый галькой пляж, на котором стояло несколько уединенных рыбацких хижин.

Бигдей был заповедником для норвежской элиты. Закрытая охраняемая территория была разделена на несколько участков, один из которых был собственностью королевской семьи. Теперь там жил Видкун Квислинг. Пробираясь через густые лесные заросли, парочка наткнулась на тропу, ведшую на вершину холма, где стоял огромный каменный дом. Когда-то он принадлежал норвежскому миллионеру, а теперь служил частной резиденцией, крепостью и административным центром для Квислинга. Он дал усадьбе имя «Гимле» — так в норвежской мифологии называется огромный чертог, где вечно обитают души праведников. Ведя Дагмар за руку, Чапмен шел вдоль усадьбы по кромке леса, пока они не заметили пулемет, стоявший у запертых ворот усадьбы. За воротами начиналась липовая аллея, тянувшаяся до самого особняка. Зигзаг взглядом измерил высоту ограждений и сосчитал вооруженных охранников.

Вернувшись на борт, Эдди откупорил бутылку коньяка, отошел от берега и, пока лодка скользила по волнам, оставил Дагмар у руля, сам же наскоро набросал карту усадьбы Квислинга со всеми укреплениями: для Тара Робертсона она была бы чрезвычайно интересна.

Чапмен так ни разу и не смог объяснить, когда и, главное, почему он решил открыться Дагмар. Скорее всего, он больше не мог лгать ей. Позже он отрицал, что «в этот момент был под влиянием алкоголя»: как раз это заставляет нас предположить, что он, по-видимому, был хотя бы немного во хмелю. «Ледяной фронт», несомненно, также сыграл свою роль. Дагмар презирали ее собственные соотечественники, считая «нацистской шлюхой», и, хотя она сама, Чапмен и еще горстка участников норвежского Сопротивления знали, что это не так, он видел, как это презрение отравляет ей жизнь. Чапмен знал, что «рискует потерять ее, продолжая притворяться немцем», а сохранить Дагмар было для него важнее всего на свете.

Отойдя подальше вдоль берега, Чапмен бросил якорь. В сумерках, взяв Дагмар за руки, он признался во всем: что он — британский агент, что немцы считают его своим агентом и что, скорее всего, вскоре его забросят в Британию с заданием. Дагмар была заинтригована: она всегда подозревала, что он не немец. Но, главное, она испытала облегчение: ведь его признание позволило ей раскрыть собственные мотивы и чувства. Она позволила себе увлечься мужчиной, которого считала немцем, поскольку полагала, что он обладает полезной для Сопротивления информацией, — но также и потому, что он был симпатичным, обаятельным и щедрым. Теперь, зная о нем все, она могла любить его, не чувствуя стыда. Ей было интересно подробнее узнать о работе Чапмена на британцев, однако он заявил, что чем меньше она будет знать, тем лучше. Он попросил ее поклясться сохранить все в тайне. Она поклялась — и унесла его тайну в могилу.

Таким образом, Дагмар Лалум неофициально поступила в распоряжение британской секретной службы. «Ты можешь быть полезна», — заявил ей Чапмен. Кажется, фон Грёнинг ей симпатизировал; ей следовало пользоваться любой возможностью пообщаться с ним наедине и расположить его к свободной беседе. Кроме того, она могла помочь ему собрать информацию о других сотрудниках абвера, работающих в Осло.