Агентство «Фантом в каждый дом»

Прощальную вечеринку Криксы не устраивали. На вечеринку приглашают друзей, а друзей у них не было. Впрочем, и они, можно сказать, на свой чёрный лад испытывали радостное возбуждение.

– Наконец-то мы переедем в подобающие условия, – говорила Сабрина. – Статуи, рыцарские доспехи, высокая башня!..

Миссис Маннеринг лично нанесла визит супругам, чтобы рассказать о Хелтоне. С её стороны это был мужественный поступок, ибо холодильный склад ещё до появления в нём четы де Бон представлял собой не лучшее место, сейчас же и вовсе превратился в неописуемую клоаку. На полу валялись куски туш, из которых Криксы пытались высасывать кровь, под ногами чавкали раздавленные бараньи почки и комки склизкого жира.

– Надеюсь, там будут дети, которых мы сможем напугать до смерти, – сказал сэр Пелэм, и его глаза зажглись страшной ненавистью.

– Да, какая-нибудь девчонка, чтобы можно было вонзить в неё ногти, – со злобным торжеством в голосе проговорила Сабрина. – Я буду драть её моими длинными, острыми ногтями, словно кинжалами.

– Или мальчишка, которого я буду душить и душить, покуда он не посинеет.

Пришло время разморозить вурдалака и собираться в путешествие. Супруги вытряхнули слугу из контейнера, но он всё равно оставался закоченелым и неподвижным, поэтому сэр Пелэм принялся лупить его хлыстом, а леди Сабрина грубо дёрнула за верёвку на шее вурдалака и завопила:

– А ну, вставай, ты, волдырь гнойный! Сейчас же вставай и начинай готовить, убирать и паковать вещи! Живо!

Пока бедный вурдалак, спотыкаясь, бродил по складу и бормотал себе под нос: «Жарь! Жги! Мети!», Сабрина наряжалась в дорогу. За ушами она помазала жёлчью, выдавленной из свиного жёлчного пузыря, платье натёрла топлёным салом, чтобы пятна крови ярче блестели, развязала питона у себя на шее и скормила ему призрачную мышь.

Сэр Пелэм между тем слетал в агентство и через окно проник в кабинет миссис Маннеринг. Папка с картой и указаниями лежала именно там, где было обещано. На ней даже имелась надпись: «де Бон», выведенная корявым почерком Теда.

Ровно в полночь супруги де Бон, волоча за собой на верёвке несчастного вурдалака, отправились к новой жизни.

* * *

Оливер проснулся с ощущением, что больше не выдержит. Он убежал бы из замка и вернулся в приют, но письмо к Директрисе с просьбой забрать его назад осталось без ответа, как и все прочие письма, так что идти было некуда.

Оливер неохотно встал, оделся и поплёлся через длинные коридоры и лестницы в гостиную, где его уже ждали Фултон и Фрида.

– Оливер, мы приготовили для тебя чудесный сюрприз! – объявила Фрида. – В последнее время ты выглядишь бледным, поэтому мы попросили мистера Таскера свозить тебя к морю. Сегодня вечером он уезжает навестить больную сестру, так что другого шанса побывать на побережье тебе не представится.

Конечно же, Оливера кольнула совесть. Только недавно он думал, какие гадкие люди Фултон и Фрида, а они устраивают ему развлечение. Мысль о прогулке по морскому берегу чрезвычайно воодушевила Оливера. Воспитанники приюта несколько раз выезжали к морю – катались там на осликах, ели мороженое и строили замки из песка. Оливер вместе с Тревором и Нонни вылепил самый красивый замок из всех.

Однако, когда дряхлый мистер Таскер остановил автомобиль среди прибрежных дюн, Оливер понял, что опять сглупил. Море в окрестностях Хелтона оказалось совсем другим. Дворецкий даже не стал вылезать из машины; он задёрнул шторки на окнах и развернул газету. Вручив Оливеру пакетик с сэндвичами, он сказал:

– Раньше четырёх не возвращайся. Домой до этого времени нельзя.

Оливер потрусил прочь по заросшим травой кочкам, а потом едва не кубарем скатился вниз. Порывы шквала сбивали с ног, волны с глухим рокотом накатывали на берег, расплёскиваясь пенными брызгами, по небу бежали рваные тёмные тучи. Прилив стоял высоко; лужиц, которые можно с интересом исследовать, не было. Ветер горстями швырял Оливеру в лицо колючий песок, отчего мальчик почти ничего не видел. Через некоторое время он прекратил бороться со стихией, укрылся в ложбине между дюнами и там съел сэндвичи, затем вырыл в песке ямку, лёг в неё и уснул.

В Хелтон они вернулись к вечернему чаю. Высадив Оливера у ворот, мистер Таскер уехал на вокзал. Фултона и Фриды в гостиной не оказалось. На столе стояли стакан молока и тарелка с печеньем, а рядом лежала записка. «Дорогой Оливер, – прочёл малыш. – Прости, нам пришлось на несколько дней уехать. Мальчики в школе совсем без нас заскучали. Кроме того, нужно уладить кое-какие проблемы. Полагаю, ты не расстроишься, оставшись один. В конце концов, хозяин Хелтон-холла должен привыкать к жизни в одиночестве. Мисс Матч оставила твой ужин на столе в кухне. Она взяла выходной и сегодня переночует в деревне, но в буфете полно еды. Мы скоро вернёмся. Твой любящий дядя Фултон».

Оливер вскинул глаза и упёрся взглядом прямо в зловещую мраморную физиономию бога Пана, скрючившегося над циферблатом часов. Значит, это правда. Во всех тридцати комнатах Хелтона кроме него, Оливера, нет ни единой живой души.