Агриппина. Младшая сестра Смерти

Лента обвивает кисть, ползёт по предплечью, оттуда – на грудь. И выше. Холодный атлас касается шеи. Обхватывает её, как чокер, и давит, давит. Я царапаю горло, пытаясь сорвать удавку. Распахиваю рот, хриплю, и в глотку лезет осклизлая ряска…

Я просыпаюсь в холодном поту. Солнечный луч щекочет нос. Уже утро.

Ну и приснится же!

Первым делом смотрю на стол, где вчера оставила свиток. Он на месте, ленточка тоже. Иронизирую над собой: ты что, правда, думала, что лоскут атласа прыгнул на тебя и обмотался вокруг шеи?

Кстати, про шею. Почему её так саднит? Я притрагиваюсь к коже кончиками пальцев и ощущаю бороздки. Похоже, я расцарапала себя во сне. Встаю и иду в ванную, чтобы оценить урон и помазать ранки санитайзером.

По стенам и полу щедро расплёскано золото света. Паркетины мелодично поскрипывают под босыми ногами – это похоже на потустороннюю музыку. Такую могли бы слушать мертвецы в гниющих гробах.

Мда, прекрасные мысли для прекрасного утра.

Из зеркала выглядывает всклокоченное существо с воспалёнными царапинами на шее. Жуть! Что скажет Крис? Надеюсь, она не подумает, что я занимаюсь селфхармом.

Я наношу на ранки антисептик и морщусь. Кожа просто горит! Как же странно: чтобы избавиться от боли, нужно испытать другую боль. Пожалуй, это касается не только обработки ссадин, а вообще всего.

Я выхожу из ванной и, естественно, нос к носу сталкиваюсь с Крис. Она выглядит так, будто только что умылась свежей росой, а феи расчесали ей волосы. Я пытаюсь прикрыть шею рукавом пижамы. Напрасно.

– Божечки-кошечки! – Мачеха, схватив меня за плечи, крутит влево и вправо, как куклу. – Что это такое, Грипп?

– Да так. Случайно вышло. Мне снилось, что меня душат.

Крис цокает языком.

– Придётся купить тебе рукавички-царапки, как младенцам.

Понятия не имею, о чём она, но предполагаю, что мачеха шутит, и натягиваю улыбку.

– Куда пойдём завтракать?

Заговорить про еду – верный способ сбить Крис с программы. Глаза у мачехи загораются азартным огнём, она летит за телефоном, быстро возвращается и озвучивает мне вариант за вариантом. Я выбираю местечко поближе к метро, чтобы потом найти предлог и улизнуть.

В кафешке много зелени, и это напоминает мне о квартире Беленькой. Стряхиваю мысли о ней, как налипшие листья, и заказываю лавандовый раф, сэндвич с курицей и эклер. Быстро всё уминаю и, ощупав в кармане толстовки свиток (на всякий случай я захватила его с собой), говорю Крис:

– Слушай, можно я в центр сгоняю? Ну просто погулять, познакомиться с городом.

– Да давай вместе махнём, на «Чайке», – предсказуемо отвечает Крис.

– Ну, понимаешь… в общем… – я старательно изображаю смущение: отвожу глаза и тереблю вихор на затылке. – Короче, я вчера в инете познакомилась с парнем, он позвал погулять… Это не свидание! – Я машу руками и округляю глаза. – Просто встреча. Попытка… э-м-м… выйти из зоны комфорта. Ну, я схожу? Ты не против?

Крис аж сияет. А в следующий миг превращается в генерала на поле боя и отчеканивает:

– У меня в сумке хайлайтер. Иди в туалет, нанеси. Нет, ты не справишься. Пойдём вместе. Так! Ещё нужны духи. Не спорь! Запах – это первое впечатление. У меня с собой ничего нет, но рядом «Подружка», зайдём, что-нибудь подберём. – Она внимательно оглядывает меня, приглаживает вихры и заключает: – А в целом – очень даже ничего!

Всё время, что Крис колдует надо мной в туалете кафе и магазине косметики, я искусственно улыбаюсь и болванчиково киваю. Потом позволяю затолкать себя в маршрутку – мачеха утверждает, что так проще добраться до Литейного, чем на метро – и отправляюсь в путь. Всю дорогу я слушаю подборку старого русского рока и украдкой нюхаю запястье. Стоит признать: Крис умеет выбирать духи. Кожа пахнет свежим, солоноватым, холодным морем.

В сад я попадаю на удивление быстро. Ворота закрыты, но стоит мне подойти, как калитка распахивается навстречу. Оттуда выбегает бойкая старушка в алом берете и устремляется вниз по проспекту. Я успеваю проскользнуть во двор. Пробегаю по анфиладе с колоннами и, немного поплутав среди деревьев и кустов, нахожу подъезд, над которым висит сатир. Он такой же, как на фото. Упитанный и недовольный.

– Э-э-м, – говорю я, не зная, с чего начать.

Маска опускает на меня взгляд.

Я сжимаюсь и пячусь, не чувствуя ни ног, ни земли под ними. Единственное, что ощущаю: как испарина покрывает лоб. Каменные зрачки следуют за мной. Это происходит на самом деле? Истукан сморит на меня?

– Да, смотрю, – произносит сатир. – И ничего примечательного не вижу. Думал, пришлют красотку. Как минимум. За все мои страдания, – он вздыхает и закатывает глаза.

От маски к земле тянется серебристый дымок, и через мгновение передо мной появляется рогатое существо с мохнатыми ногами. Сатир полупрозрачный и мерцает, точно призрак, но быстро сгущается и становится совершенно реальным. Он с удовольствием потягивается и лупит воздух руками, выкрикивая: «Хе! Ха!». От резких движений подпрыгивает выпуклый живот, и волосатая грудь ходит ходуном. Я понимаю, что сатир абсолютно голый, но, на моё счастье, шерсть на его ногах растёт так густо, что заменяет штаны.