Айриш-бой для сицилийца

– Вы можете мне гарантировать, что они останутся живы в тюрьме? – спросил Том, голос у него сел. – И сколько им там придется провести?

– Могу, – спокойно кивнул Моррис. – Давид вынес им смертный приговор, а вот американское законодательство приговорит лишь к тюрьме. Сроки зависят от, скажем так, степени участия. Думаю, речь идет о десяти-пятнадцати годах заключения.

Том понимал, что его жизнь в любом случае разрушена. Омерта четко гарантировала последствия, и Том думал, что ему остается в этом случае.

– Меня тоже посадят, как осведомителя? – уточнил он. – Вы ведь понимаете, в таком случае Мазари убьет меня собственными руками.

– Я могу гарантировать вам безопасность в течение двух, максимум трех суток, – честно ответил Моррис. – И советую подумать, куда вы могли бы уехать из Нью-Йорка… а лучше из Америки!

Том кивнул, ощутив боль в сердце. Оно словно уже треснуло и было готово распасться на мелкие кусочки.

– Хорошо, я согласен, – сказал он, сглотнув вязкую слюну. – Я не хочу, чтобы они погибли. И я хочу, чтобы вы понимали, если вы меня обманете, и с ними что-то случится, я найду способ отомстить. Не только вам, но и вашим близким.

Том никогда не бросался угрозами, но он хотел дать понять, что покупает жизнь Адриано, в первую очередь, за высокую цену.

– Окружение накладывает отпечаток, да, мистер Бернс? – криво усмехнулся лейтенант Моррис. – Не нужно мне угрожать, я за свои слова отвечаю. В ответ надеюсь и от вас на то же самое. Вы ведь помните, что обещали мне по поводу сейфа с документами Рапаче?

– Я скажу вам, где сейф и шифр только после того, как увижу Адриано живым и в безопасности. В одиночной камере, чтобы никто из людей Давида не мог приблизиться к нему, – сказал Том. – И вы просто не связывались с ирландцами.

– Не знаю, разочарую вас или обнадежу, но связываться с ирландцами мне как раз приходилось, – хмыкнул Моррис и задумался. – Вы хотите попасть на свидание, или будет достаточно, скажем… публикации в газете?

Том понимал, что после того, как он предаст Энди, он не сможет смотреть ему в глаза.

– Газетной статьи и фотографии будет достаточно, – ответил он.

Сделка была заключена. Том обязался сдать всю верхушку семьи Мазари, включая Джулиано, его консильери и весь ближний круг. Плюс все документы из личного сейфа Адриано.

Теперь Том в полной мере понимал, что значит – тяжелое сердце. У него в груди словно был гигантский булыжник, который мешал ему дышать. Он понимал, что времени остается очень мало и ему отчаянно захотелось сбежать от всего этого. В тот августовский вечер на побережье, когда закат был до боли красивым, а объятия Энди такими теплыми.

Том осознал, что плачет и торопливо вытер лицо. Нельзя, чтобы все сорвалось из-за него. Он зашел в ресторан к тетушкам и, вернувшись домой, устроил что-то вроде романтического вечера. Том не видел Энди толком уже больше недели и хотел провести время только вдвоем.

Когда тот пришел, везде был погашен свет, на столе мерцали все свечи, которые Том только нашел в доме. Ужин был готов, как и бутылка шампанского. Судя по реакции Энди, тот не ждал такой встречи.

– Я по тебе очень соскучился, – сказал Том, подойдя к нему и крепко обняв.

– Я тоже по тебе соскучился, Томми, – Энди, хотя и выглядел жутко уставшим и измотанным, был очень рад видеть Тома, особенно в такой романтической обстановке. – Честно говоря, я и сегодня не был уверен, когда приеду и приеду ли вообще, но рад, что сложилось именно так. Что у нас на ужин? – не отпуская Тома, он потянул носом аромат. – Я жутко голодный.

– Я взял ужин в ресторане твоих теток, – улыбнулся он. – Ничего сверх, но, думаю, будет вкусно. Паста с рагу из кролика и брускетты. И бутылка шампанского, представляешь. И эклеры на десерт. Думаю, нам не хватает волшебного вечера, как раньше. Что скажешь?

– Полностью поддерживаю. Кажется, что та наша поездка на побережье была в прошлой жизни, – Энди поцеловал Тома и потянул его к диванчику. – Давай выпьем за то, чтобы все это поскорее наладилось, – откупорив бутылку, он наполнил бокалы. – И мы с тобой все же рванули в Калифорнию.

– Да, где мы будем счастливы и свободны, – добавил Том, с трудом удерживая себя от того, чтобы не сорваться. Улыбка причиняла почти физическую боль. Он коснулся своим бокалом его и сделал глоток. Шампанское ударило в нос, он закашлялся и усмехнулся.

– И там у нас будет настоящее французское шампанское, – добавил Том.

– И огромные креветки! – мечтательно добавил Энди и, подмигнув Тому, накинулся на еду.

Квартира Тома и его компания были его крепостью, оплотом спокойствия.

– Ох, как же хорошо, – опустошив свою тарелку, он сыто вздохнул и даже не подумал спорить, когда Том предложил потанцевать – для романтического настроя у них поскрипывал небольшой граммофон.

Том покачивался вместе с ним в неторопливом джазовом ритме, гладя его по щеке и стараясь запомнить этот миг навсегда.

– Ты знаешь, я с самого первого раза запомнил твои глаза… как крепкий кофе, – признался он. – Такие глубокие и бархатные.