Айриш-бой для сицилийца

– Хорошо, что теперь у тебя снова есть семья, – под столом, под прикрытием скатерти Энди погладил его по колену.

Он не стал вдаваться в рассуждения, да и размышления, насколько глубже связь в их семье, в сравнении с простыми сборами ирландской деревни. Но он все же не знал, насколько там тесны эмоциональные связи, а потому и не стал ничего утверждать.

Разумеется, исполнить указание сеньора Мазари было нереально – уже через час все были настолько сытые, что едва ли не из ушей лезло, а тарелки были еще полны.

Том боялся, что ужин станет для него тяжким испытанием, но все обернулось иначе. Он едва заметил, как пролетело время, и опустилась ночь, а в саду зажглись фонарики. Гости стали разъезжаться, разбирая умотавшихся и заснувших детей, забирая с собой коробки с десертами – канноли и кассатой. Тому и Энди тоже досталось, и они, попрощавшись, направились к машине.

– Это был потрясающий семейный вечер, – признал Том. – Я объелся, пытался болтать на итальянском, который оказывается больше сицилийский, чем итальянский, но в остальном я кажется, справился.

– Еще как справился, – подтвердил Энди и, едва они оказались в темноте машины, потянулся к Тому и поцеловал его, соскучившись за день по ласке. – Теперь ты свой человек в семье и желанный гость в доме у любого, кто был сегодня на ужине.

– Еще бы всех их запомнить, – рассмеялся Том, целуя его в ответ. – Поехали домой.

Следующий день Том все же провел в беспокойстве, думая, как пройдет клятва. Он не боялся передумать, об отдаленных последствиях старался не думать вообще. Но в понедельник в машину Энди садился заметно бледным.

– А были случаи нарушения клятвы? – не мог не спросить он, пока они ехали.

– Были, конечно, – пожал плечами Энди, глянув на Тома.

У сеньора Мазари был офис над одним из принадлежащих ему ресторанов, разумеется, с отдельным официальным входом и тайным – на случай облавы.

– А причины? – спросил Том, гадая, что может заставить человека решиться на такое предательство.

– Разные – страх за себя, за родню, жажда денег, уверенность, что в семье не так хорошо, и где-то еще может быть лучше, – задумчиво ответил Энди.

– Типичные, в общем-то, – вздохнув, ответил Том, взяв Энди за руку. Он надеялся, что у него все будет иначе. У них с Энди. Энди притянул его руку к губам и поцеловал.

– Не нервничай, айриш бой, я буду рядом, – подбодрил он, когда они доехали до ресторана, и в темном коридоре коротко поцеловал Тома.

– Это самое главное, – кивнул ему Том, и они вошли в кабинет, где их ждал сеньор Мазари и его ближний круг.

Его консильери – весьма худощавый мужчина, возраст которого Том определить не рискнул бы, лишь коротко посмотрел на пришедших, кивнул в знак приветствия и снова отвернулся к окну, словно ждал кого-то.

– Добрый день, – поздоровался сеньор Мазари и все остальные. – Кофе?

– Добрый день, да, спасибо, – Том посчитал, что отказываться невежливо, да и Энди согласился.

Мазари вызвал секретаршу и заказал кофе всем, кто выразил такое желание, а когда она ушла, протянул Тому документ.

– Судя по твоему лицу, ты собирался расписываться кровью? – Джулиано иронично прищурился. – Прочитай для начала.

– Была такая мысль, – рассмеялся Том, понимая, что его лицо было более чем говорящим. Документ походил на стандартный договор, только касался семейных дел и омерты, о которой говорил Энди.

– Нам, конечно, нужна твоя душа, но не в том смысле, в каком дьяволу, – хмыкнул дон.

Пока Том читал контракт, секретарша принесла и расставила кофе.

– Я со всем согласен, – сказал Том, дочитав условия. – И Энди объяснил мне некоторые моменты.

– Тогда можешь подписать, – Мазари придвинул ему красивый письменный набор с перьевой ручкой.

Том взял ручку и решительно подписал договор. У него не было сомнений в том, что он делает. Он прошел уже через куда более страшные испытания и не предал Энди. Значит, он справится и с другими.

– Молодец, мальчик, – Мазари улыбнулся ему ещё теплее, чем на ужине, а консильери, отвернувшись от окна, одобрительно кивнул. – Всем виски! – скомандовал Джулиано.

Так в конце сентября 1929 года Том вошел в семью Мазари. Все надеялись на процветание, не подозревая о том, что на горизонте уже появились события, предвещающие крах.

"Черный вторник" настолько шокировал всех, что клуб решили не открывать. Всю предыдущую неделю они наблюдали биржевую лихорадку, по радио и в газетах были противоречивые новости.

– Я ничего в этом не понимаю, – причитала Китти. – Только то, что происходит что-то неправильное, может мне кто-нибудь объяснить простыми словами? – просила она, действительно не понимая, не прикидываясь дурочкой. Но Том и сам не был до конца уверен в происходящем.

– Это значит, что те, кто вкладывал свои деньги в акции, сейчас потеряли очень много, – Энди нервно барабанил пальцами по столу.

Он был неглупым парнем, но предсказать последствия ему было не под силу

– Поеду к сеньору Мазари, – он резко поднялся. – Нужно понять, что делать теперь.