Айриш-бой для сицилийца

Ему, к тому же, пора было возвращаться и к работе в клубе. Он не хотел, чтобы сеньор Мазари напомнил ему об этом.

– Ты ведь ко мне? – не спросил, а скорее утвердил Том, когда они вышли из ресторана.

– А я тебе ещё не надоел за эти дни? – улыбнувшись, Энди взял его за руку. Он успел привыкнуть совсем не скрывать свои чувства.

– Нет, ни капли, – покачал головой Том, улыбнувшись. – С тобой мне хорошо.

– Тогда к тебе, – кивнул Энди. Ему даже домой заходить необходимости не было, многие его вещи перекочевали к Тому.

Казалось, в городе наступило затишье. Том вернулся к работе в клубе, к огромной радости Китти и посетителей. Тем более что некоторым заведениям Давида пришлось закрыться и это обеспечило приток клиентов в клубы и рестораны Мазари. Пока одна итальянская семья пребывала в трауре, другая закрепляла позиции. Наверное, если бы Том об этом глубоко задумался, ему бы показалось это аморальным. Но это был жестокий мафиозный бизнес, и случись наоборот, семья Давид не упустила бы свой шанс.

Том пытался осознать, что прошел почти год с тех пор, как он прибыл в Нью-Йорк. Год, который пролетел ужасно быстро, начавшийся так трудно, и закончившийся тем, что он стал частью семьи. Причем официально.

– Дон Мазари приглашает меня на ужин? – опешил Том, услышав новость от Энди. – Зачем?

– Поскольку вопрос с Давидом практически закрыт, сеньор Мазари хочет поблагодарить тебя за все, что ты сделал, – объяснил Энди. – К тому же, он хочет представить тебя своим капо. Ты давно под защитой семьи, но теперь он хочет озвучить это.

– Капо? – переспросил Том, не совсем поняв термин. – Это наложит на меня какие-то обязательства? – спросил Том.

– Капореджиме, – пояснил Энди. – Одни из самых приближенных людей к сеньору Мазари, его советники. И в твоем случае это, скорее, будут привилегии – защита в случае необходимости, покровительство.

– Я надеюсь, это никогда не понадобится, – вздохнул Том. Но он дураком не был и понимал, что жизнь может перемениться и довольно круто. – Есть что-то, что я должен знать к ужину? – спросил он.

– Ты про какие-то правила поведения и этикет? – уточнил Энди и пожал плечами. – Ну, вообще, у сеньора Мазари все достаточно просто и демократично. А требование, можно сказать, одно – не нарушать омерту. Оно относится не к ужину, а вообще к семье.

– Что такое омерта? – спросил Том, и ему показалось, что само слово какое-то недоброе или роковое.

– Омерта, это… некая клятва, если хочешь, кодекс чести, – начал объяснять Энди. – Он касается того, как должны вести себя члены семьи, в первую очередь в плане отношений с властями. Есть несколько конкретных требований, ну или указаний: есть только одна причина покинуть семью – смерть; обидчик одного члена семьи обижает всю семью; правосудие вершит только семья; члены семьи подчиняются главе семьи беспрекословно; предательство карается убийством предателя и всех его родственников; расправы над родственниками можно избежать, если виновный согласится совершить самоубийство, – четко, без запинки перечислил он.

Голос Энди словно изменился, и было понятно, что все это для него не пустые слова. Том до этого момента не вполне понимал, насколько глубокие связи у семьи и того, что они делают. По спине у него побежали мурашки.

– Значит, когда я войду в семью, я тоже буду должен соблюдать эти правила? – уточнил он.

– Сеньор Мазари предложит тебе принять омерту, – в голосе Энди как будто бы прорезалась мольба, он не мог скрыть, насколько ему это важно. – Ты можешь отказать, но тогда ты не сможешь рассчитывать на лояльность семьи, на ее защиту. В случае чего, помогу тебе только я, да и то, если это не противоречит омерте.

– Я понял, – кивнул Том. – Просто я никогда не был связан подобными обязательствами, для меня это ново, – пояснил он, понимая, что выбора у него все равно нет. – Я сделаю это ради тебя.

– Томми, – Энди шагнул к нему и нежно зарылся пальцами в медные кудри. – Я тоже сделаю для тебя все, что угодно. И умру за тебя, если понадобится.

– Как и я за тебя, – ответил ему Том, потянувшись и поцеловав его.

34.

Ужин у сеньора Мазари поражал и размахом, и одновременно семейной обстановкой. Он проходил в его загородном доме, хотя Том почему-то думал, что все будет снова у тетушек в ресторане, как на Рождество. Но стало понятно, что сбор всей семьи там бы не поместился при всем желании. Столы были накрыты в большом саду, по лужайкам носились дети всех возрастов, играя с собаками. Дон Мазари сидел в глубоком кресле под навесом, с улыбкой наблюдая за ними, видимо там были и его внуки. Том отмечал количество мужчин в строгих костюмах, пытаясь угадать, кто из них лейтенант, кто капо, а кто консильери.

Если бы не Энди рядом, Том, наверное, уже попытался бы сбежать.

– Не нервничай, – Энди погладил его по спине, не позволяя себе большего.

В семье все знали о его предпочтениях, но были и элементарные правила приличия в католической семье – даже семейные пары, если таковые были на ужине, вели себя достаточно скромно.

– Хочешь пунша? – предложил он, чтобы Том немного расслабился.