Айриш-бой для сицилийца

– И тебе счастливого Рождества! – отозвался Энди. – Куда собираешься? – уточнил он, оценив опрятный вид Тома.

– На мессу. Хочешь со мной? – предложил он, надевая пальто.

– Не думаю, что мне там место, – хмыкнул Энди. – Я хотел напомнить, что тебя будут ждать на нашем торжестве.

– Я не заставляю тебя впадать в религиозный экстаз, можешь просто послушать хор, – предложил Том. – Серьезно, ты сказал, что я приду?

– Да, я не оставил тебе выбора, – самодовольно хмыкнул Энди и пожал плечами. – Хорошо, идём. Но едва ли они поют лучше, чем ты.

– Иногда мне не хватает пения в хоре, – с улыбкой признал Том. – Ты ведь вроде в клубе должен был быть?

– Я сказал, что в клуб поеду к вечеру, – напомнил он. – А что тебе мешает петь в хоре сейчас? – спросил Энди, пока они шли. – По утрам же ты свободен.

– У меня сложные отношения с Богом, признаться честно. Не уверен, что мое пение будет ему угодно, по крайней мере, сейчас, – ответил Том.

– А для тебя это так принципиально? – удивился Энди. – Ты не можешь это делать просто, потому что тебе это нравится?

– Не для церковного хора, – улыбнулся Том. – Для любого другого, возможно. Иногда мне кажется, что вера осталась в Ирландии, а сам я приехал сюда.

– Ну, тебе виднее, не буду переубеждать, – у Энди отношения с верой тоже были неоднозначные. Точнее, у него были немалые претензии к высшим силам.

Том улыбнулся, и они пошли к собору святого Патрика, который с самого первого раза запал в душу парню.

– Что тебе принес Санта-Клаус? – спросил Том.

– Баббо Натале, – усмехнувшись, поправил Энди и развёл руками. – Мне он давно уже ничего не носит. Наверное, плохо себя веду.

– Баббо Натале? Так итальянцы зовут старину Санту? – удивился Том. – Ну, если уголь он тебе не принес, наверное, недостаточно плохо.

– Да, у нас его так зовут, – кивнул Энди и рассмеялся. – Ну, может, я плохо искал. У меня и елки-то нет. А тебе он что-то принёс?

– Ничего, видимо, не успел внести в свой список мой новый адрес, – улыбнулся Том, пожав плечами.

– Впереди еще день подарков, может, реабилитируется, – подбодрил его Энди, подумав, что Тому это, наверное, очень важно.

– Все может быть, – улыбнулся Том, и они дошли до собора. Смочив пальцы в купели, он коснулся ими лба и произнес короткую молитву по привычке. Там уже было много людей, занимающих места на лавках целыми семьями. Они с Энди сели в конце, где было посвободнее.

– А твоя семья ходит на рождественскую службу? – негромко спросил Том, полагая, что у итальянцев тоже должна быть своя любимая церковь.

– Да, конечно, – кивнул Энди, имея в виду "семью" в несколько более широком значении. Но на удивление все, даже боссы, посещали церковь, потому что "так нужно". Его самого такой подход коробил.

– Но ты с ними не ходишь, – констатировал Том. – Из-за того отношения к религии? Или ты предпочитаешь делать это в одиночестве? Извини, если это слишком личное, можешь не отвечать.

Такой вопрос Энди никто никогда не задавал. Тетки скорее напоминали, что нужно спасать свою душу, но он пропускал это мимо ушей. Немного подумав, он все же ответил.

– Я грешник, Том. И мне кажется бессмысленным бегать к священнику, чтобы он отпустил мне грехи и потом идти, и делать все то же самое. Моя жизнь вряд ли когда-то изменится. Если я доживу до старости, то, наверное, придется просить аудиенции у Папы Римского, но боюсь, он просто предаст меня анафеме, – сказал Энди, понизив голос, так как уже зазвучал орган.

Слушая Энди, Том размышлял, насколько грешен он сам. Можно ли считать то, чем он сейчас занимается, греховным. Для себя он понимал, что богоугодным это точно не назовешь.

Но что подразумевал под этим Энди?

– Тогда просто не думай сейчас об этом, – тихо попросил он. – Это рождественская служба, просто позволь себе ни о чем не думать и настроиться на праздник.

Энди кивнул, и они просто слушали праздничную службу, хор и проповедь. И почему-то в этот раз она не показалась Энди слишком уж скучной и занудной. Может, все дело было в компании. Но когда они с Томом вышли из церкви, почему-то на душе было спокойнее, и даже ощущался праздник.

– Пойдем, провожу тебя к своим, чтобы ты точно не сбежал, – усмехнулся Энди.

– Что значит, проводишь? – Том, тоже наполнившийся праздничным настроением до краев, немного притормозил. – А ты сам, что, не пойдешь?

В голове он держал, что надо непременно зайти в лавку и купить большой пакет конфет в подарок.

– Ну, может быть, тоже загляну, пропущу стаканчик, – сдался Энди, кивнув. – Идем, нет смысла стоять и морозить себе зад.

Этот ответ удовлетворил Тома, он не сомневался, что тетушки Энди быстро не отпустят, да и сам он планировал приложить к этому руку.

– Подожди меня минутку, – попросил он, когда они дошли до кондитерской лавки. – Я быстро.

Он, правда, старался обернуться побыстрее, но перед Рождеством лавочник расстарался, и глаза от выбора просто разбегались.

– Тебя тут взяли в плен? – Энди зашел в лавку, успев выкурить сигарету. Лавочник же предлагал Тому попробовать уже пятую или шестую начинку.