Айриш-бой для сицилийца

– Все наладится, вот увидишь. Это забудется, как страшный сон.

И это стало его главной целью. От дела Давида Мазари его максимально устранил, только советовался по определённым вопросам.

Энди практически переехал к Тому, и это было очень кстати, потому что выйти на улицу тот решился только спустя две недели после выписки.

– А как же твой клуб? – в один из дней спросил Том, осознав, что Энди практически все время проводит с ним. – Кто им сейчас управляет?

– Там все налажено, я звоню каждый день, контролирую, – успокоил его Энди. – Кстати, не хочешь увидеться с Китти?

– На самом деле, думаю, было бы неплохо, – кивнул Том, поразмыслив. – По ней я тоже успел соскучиться.

– Хочешь пригласить её сюда? Или могу позвать её к теткам? – предложил он варианты и усмехнулся. – Там она точно не убьёт меня.

– А что, если они объединят силы? – слабо улыбнулся Том, впервые за все это время.

– Тогда придется тебе меня защищать… снова, – Энди ласково погладил его по щеке. В эти дни у них не было и намека на близость, да он и не пытался их делать, хотя тело реагировало на Тома, но Энди всячески скрывал это, давая парню время восстановиться.

– Тогда давай позовем ее в ресторан, – кивнул Том, представляя себе реакцию Китти.

32.

Но на деле все оказалось гораздо более бурно, и отступать было решительно некуда.

– Китти, я так рад тебя видеть! – пытался вставить он, пока Китти кляла его до седьмого колена, кажется, вообще не переводя дух.

Она то пыталась кинуться с кулаками на Энди, то обнимала Тома, время от времени заряжая потоки слез. Она и Тома пыталась поколачивать, но его пока еще не вполне здоровый вид ее притормаживал.

Даже тетушки не пытались ее остановить, только налили стопку граппы, чтобы подсунуть в нужный момент. Опрокинув ее в себя, Китти задохнулась и, опустившись на стул, тихо заплакала.

И Том, и Энди в тот момент ощутили себя распоследними скотами. Том понял, что она и правда сильно переживала за него.

– Китти, милая, ну пожалуйста, не плачь, – взмолился он, сев рядом и поглаживая ее по руке. Это были самые настоящие и искренние слезы, потому что Том представить не мог, чтобы Китти позволила себе так некрасиво рыдать, играя на публику. Тушь у нее потекла, глаза моментально опухли, и она совершенно неприлично шмыгала носом.

Энди, усевшись рядом, протянул ей свой платок, приобняв за плечи.

– Теперь все хорошо, – присоединился он, как и любой мужчина, совершенно растерявшись от женских слез.

– Выпей, милая, – Джорджия протянула ей чашку с травяным чаем.

Китти выпила предложенное и немного успокоилась, только тихонько икала.

– Все ведь в порядке, Китти. Скоро я вернусь в клуб, – сказал Том, поглаживая ее по плечу.

– Т-точно вер-вернешься? – спросил она, повернув к нему заплаканное, припухшее лицо. – Это не опасно?

– Не опаснее, чем просто жить в Нью-Йорке. Не могу же я вечно прятаться, – ответил Том, понимая, что это действительно так.

Всхлипнув, Китти положила голову ему на плечо, потихоньку успокаиваясь.

– Все будут рады, если ты вернешься, – тихо, уже почти спокойно сказала она. – Клиенты до сих пор о тебе спрашивают.

– Снова устроим наш дуэт, – пообещал ей Том. – Все будет как прежде.

– Ну все-все, хватит убиваться, – Джорджия вернулась к ним с подносом, полным мисок и тарелок. – Давайте-ка, усаживайтесь за стол по-человечески.

– Лучше расскажи, какие у тебя новости, – попросил Том. – Нашла уже своего принца? – спросил он.

– Нет, не спешит ко мне мой принц, – Китти все же улыбнулась, положив себе на тарелку маленький кусочек лазаньи.

Джорджия всплеснула руками и, ворча себе под нос, отрезала ей еще один кусок побольше.

– Ничего, я уверен, все дело в нью-йоркских пробках, – утешил ее Том. К счастью, разговор подхватили и Энди, и тетушки, и Китти понемногу приходила в себя, принимаясь болтать, как раньше и не забывая про еду.

Позвать ее определенно было очень хорошей идеей, и, пользуясь тем, что сегодня у Китти выходной, они просидели до позднего вечера. В беседах они, не сговариваясь, обходили тему Давида, но и без него было, о чем рассказать друг другу.

Они закончили болтать только поздней ночью и спохватились, что не заметили, как идет время.

– Я вызову Ленни, он отвезет тебя домой, – решил Энди.

– Хорошо, спасибо, – Китти не стала спорить, прекрасно зная, насколько ночной Нью-Йорк опаснее. – Не пропадай больше и береги себя, – она шагнула к Тому, чтобы обнять его на прощание, а потом ткнула пальчиком в грудь Энди, – а ты береги его. И себя, – ворчливо добавила она и его тоже обняла.

– У меня такое чувство, что Китти – твоя третья тетушка, – рассмеялся Том, когда они с Энди проводили ее и направились домой.

– Только дерется больнее, – усмехнулся Энди, потерев плечо, на котором наверняка проявится синяк. – Ну что, пойдем домой?

Он был рад видеть, что Том явно повеселел за этот вечер, как будто расслабился.

– Да, пойдем, – кивнул он, переплетя пальцы их рук, пользуясь тем, что темно и на улицах пусто. Он тоже привык, что Энди называет домом его квартиру, а не свою.