Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

Айседора начинает видеть тревожные сны, а когда просыпается, на стуле вместо брошенного с вечера платья сидит жуткое существо – имя которому Смерть. Кошмары шипят из углов комнаты, хочешь встать и зажечь лампу, но из-под кровати тянут холодные когтистые лапы холод и жуть. В результате она вынуждена спать со светом. Но призраки не боятся света ночника. Черные тени устраиваются возле ног Дункан и поспешно вскакивают, когда она открывает глаза. На следующую ночь все повторяется, и только тень уже не бежит, а зависает над кроватью, тяжело вздыхая и не мигая, глядит в глаза перепуганной до смерти женщины.

Дункан теряет аппетит и все время точно ждет удара. Наконец, на обеде у госпожи Рашель Бойер, давней подруги Айседоры, той удается разговорить танцовщицу. Исповедь длится недолго, но уже ближе к концу, Рашель кидается к телефону, дабы вызвать своего врача, молодого, но толкового Ренэ Бадэ. Диагноз: нервное переутомление, он настоятельно рекомендует уехать на недельку в деревню. Но у Дункан есть обязательство перед парижскими театрами. Придется подождать.

«Не надо ждать. От Версаля рукой подать до Парижа, когда в распоряжении человека автомобиль, все кажется близким»¹¹⁹.

Айседора не протестует. В конце концов, ее же не помещают в лечебницу для душевнобольных, не заставляют пить отвратительные лекарства. Уехать в деревню… что может быть проще? Не откладывая на следующий день, слуги собирают чемоданы. Открыв перед малышами дверь авто, Айседора подсаживает волочащего за собой огромный мешок с конфетами Патрика, когда черная фигура из сна вдруг предстает перед ней при ярком свете солнца.

Айседора ойкнула, но осталась стоять на ногах, с ужасом взирая на приближающегося к ней призрака: «Я убежала, – сказала она, – чтобы вас повидать. Последнее время вы стали мне сниться, и я чувствовала, что должна на вас посмотреть»¹²⁰, – прошелестела тень, приподнимая траурную вуаль и превращаясь в Марию Софию, королеву-вдову Франциска II, последнего короля «Обеих Сицилий», к которой Айседора несколько дней назад приводила Дердре. Экс-королева жила в домике у Булонского леса – милое, очаровательное существо, не заносчивая и не чопорная, ее величество больше походила на печальную фею, нежели на венценосную особу.

Дункан отругала себя за излишнюю мнительность и дружески улыбнулась ее величеству, весело сообщив ей, что в данный момент они заняты всего лишь сборами в Версаль. Несколько дней на свежем воздухе – то, что надо, и для ее расшатавшихся нервов, и для малышей. Услышав о загородной прогулке, королева тут же изъявила желание поехать вместе с Дункан и без приглашения забралась в машину, куда за ней полезла Дердре. Устроившись между малышами, ее величество заговорчески обняла их, что-то шепча на ушко девочке. При этом черная вдовья вуаль легла на золотистые головки братика и сестренки, Айседора вздрогнула, но решила не подавать вида. Без приключений они добрались до Версаля, и вечером ее величество вернулась в Париж, а Айседора, уложив детей спать, в первый раз за последние несколько дней провела ночь без кошмаров. Утром она проснулась от того, что малыши прибежали в ее комнату и одновременно прыгнули к ней на кровать. Весь день Дункан чувствовала себя здоровой и счастливой, страхи покинули ее, должно быть, готовясь к решающему штурму, но она не желала больше о них вспоминать, возясь с детьми и, наверное, впервые понимая, что именно это и является ее истинным призванием. Просто играть с Дердре, танцевать с Патриком, планировать новые походы в театры и поездки по прекраснейшим местам, когда снова в их распоряжении будет синее море, золотое солнце, свобода и, может быть, даже их драгоценный любящий папа, забыв обиды, вернется к ним, чтобы быть счастливым. В хмурый, пасмурный день солнце может выйти на небо не утром и не днем, а ближе к закату. После многих недель тревожных предчувствий в жизни Дункан неожиданно выпало три последних дня полного безоговорочного счастья. Через три дня дети погибнут.

Летучий голландец