Айседора: Портрет женщины и актрисы

«Дорогой, я проскользнула в свои старые платья и старые танцы с легкостью. После оркестровой репетиции, которая длилась целый день, я была совершенно обессилена, но вдруг почувствовала, что начала танцевать с необыкновенной легкостью. Искусство, или как хочешь назови это, самое малейшее движение пальцем вернулось на свое прежнее место. Я почти не ощущала своего тела — я чувствую, что это небольшой триумф.

Весь зал был продан… Я хотела, чтобы кто-нибудь был здесь, чтобы все посчитать (я немного нервничаю по этому поводу), но только не ты. Не могу тебе описать, что я чувствовала, когда увидела твою чудесную работу во Флоренции. Может быть, ты даже не подозреваешь, до какой степени она великолепна. Она представляет собой нечто сверхнеобыкновенное для человека с его ограниченными возможностями. Я также почувствовала угрызения совести из-за того, что ты потратил столько времени на меня. Это большой грех…»⁸

Но спустя некоторое время она написала Крэгу:

«Дорогой, этот бизнес сведет меня с ума. Весь зал вчера был продан, и толпы стояли. Сегодня утром мне принесли счет, в котором все на свете перепутано: сбор 1700 рублей (в рубле 2 франка). Потом длинный список так называемых расходов и налогов, заканчивающийся тем, что на руки мне причитается 440 рублей. Это совершенный абсурд. Поэтому я послала тебе телеграмму с просьбой приехать или прислать какого-нибудь делового человека, чтобы разгадать эту тайну… Ты можешь послать мистера Г., если сам не хочешь приезжать… Эти контракты и подсчеты — верная смерть для благородной жизни и мысли»⁹.

И действительно, занятия делами Айседоры отнимали у Крэга и время, и творческую энергию. Спустя год он написал своему другу Де Восу, датскому актеру: «Я не могу все время быть импресарио Айседоры — это меня убьет»¹⁰. Позже он написал в черновике письма к Айседоре, что пытается «на время выключиться из ее работы», но преуспел только в том, что сделал вид, будто выключился¹¹. Как часто бывает в артистическом мире, Крэг подвергался опасности забросить собственную работу, помогая другому в его карьере. Так, в 1907 году он, как мог терпеливо, вслушивался в просьбы Айседоры найти ей руководителя музыкальной части. Райчман заменил оркестр, с которым она репетировала, и Айседора считала, что по творческим соображениям она должна отказаться танцевать с новым оркестром.

К этому времени она стала вновь создавать танцы и в связи с этим писала Крэгу:

«Кое-что начало получаться, но крайне медленно. Весь вопрос в музыке. Я должна решить раз и навсегда — античная? ранняя итальянская? Глюк? современная? или какая из этих? Ты прекрасно понимаешь, что это очень важно. У тебя голова соображает гораздо лучше, чем у меня, — что ты думаешь об этом?