Айвазовский

Уникален тот факт, что в возрасте всего лишь двадцати семи лет И. К. Айвазовский становится членом четырёх Академий художеств: Рима, Парижа, Амстердама и Санкт-Петербурга. Его профессиональный рост в течение одного десятилетия не может не поражать. Неизбывная любовь к своему делу, энергия и трудолюбие в сочетании с покровительством титулованных наставников сделали реальностью, казалось бы, невозможное: сын бедного провинциального торговца стал всемирно признанным художником, удостоенным аудиенции папы римского, приближённым к российскому Императорскому дому.

Указом Николая I маринист был причислен к Главному морскому штабу как первый художник с правом ношения мундира Морского министерства. В «Отношении начальника Главного морского штаба в Министерство Двора о зачислении И. К. Айвазовского живописцем Морского министерства» говорилось:

«16 сентября 1844 г.

Государь Император высочайше повелеть изволил академика Айвазовского причислить к Главному морскому штабу Его Императорского Величества с званием живописца сего штаба с правом носить мундир Морского министерства и с тем, чтобы звание сие считалось почётным без производства денежного по оному содержания, имея в виду, что труды г. Айвазовского будут вознаграждаемы особо.

Имею честь о прописанной высочайшей воле сообщить Вашей Светлости на случай, ежели бы Вам, милостивый государь, угодно было приказать дать г. Айвазовскому соответственное предписание.

Начальник Главного морского штаба

князь Меньшиков»[149].

Таким образом, молодому маринисту была оказана особая честь, не имеющая аналогов и поныне. Вскоре он получил престижный правительственный заказ, который выполнил в кратчайшие сроки, — написать виды городов-крепостей на Балтийском море.

Впервые взойдя на борт морского судна в 19 лет, Иван Айвазовский принимал участие в манёврах Черноморского и Балтийского флотов в 1839, 1845, 1846 и 1851 годах. Маринист вспоминал:

«Когда я писал виды морских сражений, мне давали всевозможные пособия от Адмиралтейства: чертежи кораблей, рисунки, оснастка судов, вооружение и т. д. Для предоставления мне возможности видеть полёт ядра рикошетом по водной поверхности, при мне в Кронштадте [были] произведены несколько выстрелов боевыми зарядами. Для ближайшего ознакомления с движениями военных кораблей во время морских сражений я присутствовал на морских манёврах в Финском заливе»[150].

Участвуя в военных манёврах у кавказских берегов, он много общался с российскими флотоводцами, что положило начало их многолетней дружбе. Его обязанность при этом состояла в написании видов портов России и приморских городов, как некогда то же поручение давалось императором ославившему себя интригами Таннеру. Так, своим искусством Айвазовский вновь был призван служить Отечеству, воспевать его в живописи. Иван Константинович увлечённо работал над столь важным заказом, писал и писал полотна. Их монументальный формат, тщательность проработки деталей, свойственная манере художника, обусловили недостаток времени, и художник вновь обратился с просьбой к руководству Академии отвести ему дополнительное время пребывания в Крыму для завершения картин и получил согласие президента Оленина, своего покровителя, который, бесспорно, мог гордиться достижениями своего протеже. Президент Академии направил маринисту «Сообщение президента Академии художеств И. К. Айвазовскому о продлении срока его пребывания в Крыму для зарисовок черноморских портов»:

«7 января 1845 г.

На просьбу Вашу ко мне относительно разрешения пробыть Вам в Феодосии до мая месяца сего года для составления видов Черноморских портов сим даю знать, что так как со стороны Морского министерства разрешено уже Вам остаться в Крыму до мая месяца сего года для означенных деяний, то и с моей стороны нет к тому никаких препятствий и что г. Начальником главного морского штаба по сношению моему предписано г. г. командирам Черноморских портов, в чём будет нужно, оказывать Вам зависящее содействие при снятии видов.

Президент»[151].

Очень немногие из отечественных пейзажистов удостаивались настолько частых заказов Императорского дома, подобных почестей и немалой ответственности, с ними связанной. Всё это, бесспорно, было заслужено Айвазовским благодаря не только его уникальному дару, образованности, но и в неменьшей степени такту, умению выбрать верную линию поведения. Он научился находить общий язык с самыми разными людьми, которые придерживались самых разных взглядов и принадлежали к различной социальной среде. Именно таким, молодым и уверенным в себе, утончённым и словно созерцающим образы своих ещё не созданных картин, с лёгкой полуулыбкой всё понимающего интеллектуала изображён Иван Айвазовский на портрете кисти А. В. Тыранова. Да и поза мариниста на портрете не менее важна для выражения замысла: он словно на минуту откинулся на спинку стула, прервав работу над полотном.