Айвазовский

В 1872 году состоялись персональные выставки произведений феодосийского мариниста в Ницце и Флоренции, которые стали его очередным триумфом, в очередной раз подтвердив мировое признание мариниста как яркого представителя живописи России, не только не уступавшего, но и превосходившего по профессиональному уровню и самобытности таланта многих западноевропейских коллег. Закономерно, что с годами не иссякали ни восхищение зрителей, ни хвалебные отзывы газет. Заслуженным стало его избрание почётным членом коллегии профессоров изящных искусств Флорентийской академии.

Вдохновенное творчество мариниста приобретало всё больше почитателей, к которым относился и выдающийся поэт А. Н. Майков. Он, восхищаясь пейзажами мариниста, посвящает ему два стихотворения, одно из которых, написанное в 1877 году, так и называет — «Айвазовскому»:

Стиха не ценят моего
Ни даже четвертью червонца,
А ты даришь мне за него
Кусочек истинного солнца,
Кусочек солнца твоего!
Когда б стихи мои вливали
Такой же свет в сердца людей,
Как ты — в безбрежность этой дали
И здесь вкруг этих кораблей
С их парусом, как жар горящим
Над зеркалом живых зыбей,
И в этом воздухе, дышащем
Так горячо и так легко
На всём пространстве необъятном, —
Как я ценил бы высоко,
Каким бы даром благодатным
Считал свой стих, гордился б им,
И мне бы пелось, вечно пелось,
Своим бы солнцем сердце грелось,
Как нынче греется твоим!

С восторгом отзываясь о маринах Ивана Константиновича, понимая родство двух искусств, двух творческих стихий — живописи и поэзии, Майков оставляет первенство за Айвазовским, считая, что дар художника превосходит его собственный дар поэта. Феодосийский художник, в свою очередь, не остался равнодушен к поэтическому посланию. Известно его письмо неустановленному лицу о стихотворении А. Н. Майкова:

«8 января 1872 г.

Милостивый государь!

Третьего дня в доме князя Волконского, узнавши от Аполлона Николаевича, что “Стихотворение” своё он передал для напечатания в вашей газете, я при нём же написал к П. П. Семёнову не отдавать никому для напечатания, объяснив причину.

Я уверен, что записка моя была получена вовремя, так как в тот самый день только господин Семёнов получил копию. Положительно можно быть уверенным, что нигде не будет напечатано, и я очень рад, что лестные для моей картины стихи явятся в Вашей уважаемой газете.

Примите уверения в истинном моём уважении

И. Айвазовский»[257].

Новые факты признания, расширение круга почитателей не охлаждали художника, который, казалось бы, мог почивать на лаврах, но, напротив, побуждали работать всё больше, создавать новые полотна, задумывая и реализуя всё более и более масштабные произведения. В 1873 году состоялась очередная персональная выставка мариниста в Санкт-Петербурге. Интересна деталь, связанная с её организацией, которая на первый взгляд может показаться незначительной. Когда выставка открывалась для посетителей, Айвазовский направил письмо конференц-секретарю Академии П. Ф. Исееву, прося о возможности бесплатного посещения экспозиции учениками Академии. Заботясь о них, Айвазовский, вероятно, вспоминал себя в юные годы. Такая бескорыстная чуткость была характерна для него всегда. В свойственных ему изысканных выражениях, соответствующих этикету того времени, Иван Константинович писал:

«6 декабря 1873 г.

Милостивый государь Пётр Фёдорович!

Товарищ мой, господин Виллевальде[258], сообщил мне о согласии Вашем доложить Его Императорскому Высочеству о моих последних картинах. И я теперь благодарю Ваше Превосходительство за добрую готовность и тем более искренно буду признателен Вам, ежели Его Высочество посетит выставку.

Я распорядился продлить выставку до понедельника по 9-е число, чтобы учеников Вашей Академии бесплатно пустили бы на выставку. Поэтому прошу Ваше Превосходительство, если найдёте нелишним, дать знать бедным молодым художникам, а им достаточно при входе сказать, что [они] — ученики Академии.

И. Айвазовский.

Невский проспект, дом Ланчинова, кв. II»[259].