Айвазовский

Особого упоминания заслуживает и другой внук знаменитого мариниста — Александр Пелопидович Латри, усыновленный им. Ивана Константиновича в преклонном возрасте очень удручала мысль об отсутствии прямого наследника по мужской линии, что подвигло его обратиться с прошением к императору Николаю II. В частности, художник писал: «Не имею сыновей, но Бог наградил меня дочерьми и внуками. Желая сохранить свой род, носящий фамилию Айвазовский, я усыновил своего внука, сына старшей дочери — Александра Латри. Осмелюсь просить усыновленному внуку Александру дать мою фамилию, вместе с гербом и достоинствами дворянского рода»[408]. Эта просьба была высочайше удовлетворена уже после кончины Ивана Константиновича.

Выдающийся художник был любим и своей семьей, и многочисленными родственниками, друзьями, учениками, феодосийцами и почитателями его таланта по всей России, от императора до простых горожан, от привилегированной знати до крестьянства, его по-прежнему помнили, ценили известные зарубежные деятели. В родном городе великого мариниста знали и почитали все. Письменный «портрет» Ивана Константиновича в его закатные годы оставил преподаватель русской словесности Феодосийской мужской гимназии Ю. А. Галабутский: «Его фигура очень внушительно выделялась из среды присутствующих. Он был невысокого роста, но очень крепкого телосложения, его лицо бюрократического склада, с пробритым подбородком и седыми баками, оживлялось небольшими карими, живыми и проницательными глазами, бросался в глаза большой выпуклый лоб, прорезанный морщинами и значительно уже облысевший. Айвазовский был вообще не мастер говорить. В его речи заметен был нерусский акцент, говорил он несколько затрудненно и не плавно, растягивая слова и делая довольно продолжительные паузы; но он говорил со спокойною важностью человека, который заботится не о том, как сказать, а лишь о том, что сказать»[409].

Приведенное описание интересно само по себе, но также заслуживает внимания личность его автора. Юрий Андреевич Галабутский (1863–1928) — публицист, учитель и театральный деятель, работавший довольно долго в феодосийской гимназии, которой покровительствовал Иван Константинович. Одиннадцать лет Галабутский преподавал здесь русский язык и литературу, имел возможность общаться с выдающимся художником, а также был свидетелем его визитов в гимназию. О себе он пишет: «В 1886 году я был назначен преподавателем в Феодосийскую гимназию… С тех пор я наблюдал Айвазовского как попечителя гимназии и феодосийца в течение многих лет до своего выезда из Феодосии в 1897 году»[410].

Преподаватель словесности пишет о великодушии, энергии художника, о том весьма немалом влиянии, которое он сохранял в высших кругах Петербурга, о безграничном доверии к нему горожан. Это доверие Иван Константинович неоднократно оправдывал, действуя всегда во благо Феодосии и ее жителей, решая самые разнообразные вопросы. В наши дни мемуары Юрия Галабутского, написанные в 1920-е годы, 17 листов пожелтевшей бумаги[411], не теряют значимости, поскольку представляют собой воспоминания современника прославленного художника, содержат его личное отношение к нему и в то же время отражают стремление дать ему объективную оценку. В мемуарах говорится и о изредка проявлявшейся вспыльчивости Ивана Айвазовского, человека эмоционального, как большинство художников, и о некоторой противоречивости его натуры, но главное, что звучит рефреном, — это безграничная преданность мариниста Отечеству, своему родному городу, его жителям, искусству.