Айвенго (Ivanhoe)

"Just," replied the Earl, "as the man may be said to invite death, who undertakes to fight a combat, having a dangerous wound unhealed."	- Именно, - отвечал Эссекс. - Но можно ведь сказать и то, что человек сам напрашивается на смерть, пускаясь в битву, когда у него еще не зажила опасная рана.
"I forgive thee the jest, Lord Earl," said Ivanhoe; "but, remember, I hazarded but my own life-Richard, the welfare of his kingdom."	- Прощаю тебе насмешку, граф, - сказал Айвенго,- но помни, что я рисковал лишь собственной жизнью, а Ричард - благом целого королевства.
"Those," replied Essex, "who are specially careless of their own welfare, are seldom remarkably attentive to that of others-But let us haste to the castle, for Richard meditates punishing some of the subordinate members of the conspiracy, though he has pardoned their principal."	- Тот, кто легкомысленно относится к своему благу, редко отличается заботливостью о других, - возразил Эссекс. - Однако поедем скорее в замок, потому что Ричард задумал примерно наказать некоторых второстепенных членов заговора, даром что простил самого главного зачинщика.
From the judicial investigations which followed on this occasion, and which are given at length in the Wardour Manuscript, it appears that Maurice de Bracy escaped beyond seas, and went into the service of Philip of France; while Philip de Malvoisin, and his brother Albert, the Preceptor of Templestowe, were executed, although Waldemar Fitzurse, the soul of the conspiracy, escaped with banishment; and Prince John, for whose behoof it was undertaken, was not even censured by his good-natured brother.	Из последовавшего затем судебного следствия, занесенного в рукописную летопись, явствует, что Морис де Браси бежал за море и поступил на службу к Филиппу, королю Франции, что Филипп Мальвуазен и его брат Альберт, прецептор в Темплстоу, были казнены, что Вальдемар Фиц-Урс, являвшийся душою заговора, отделался изгнанием из Англии, а принц Джон, в пользу которого он был составлен, не получил даже выговора от своего добродушного брата.
No one, however, pitied the fate of the two Malvoisins, who only suffered the death which they had both well deserved, by many acts of falsehood, cruelty, and oppression.	Впрочем, никто не пожалел об участии обоих Мальву азенов: они понесли вполне заслуженную кару, потому что многократно проявляли двоедушие, жестокость и деспотизм.
Briefly after the judicial combat, Cedric the Saxon was summoned to the court of Richard, which, for the purpose of quieting the counties that had been disturbed by the ambition of his brother, was then held at York.	Вскоре после поединка в Темплстоу Седрик Сакс был приглашен ко двору Ричарда; своим местопребыванием король сделал в это время город Йорк, чтобы лично содействовать успокоению провинций, где сильнее всего сказались происки его брата Джона.
Cedric tushed and pshawed more than once at the message-but he refused not obedience.	Получив приглашение, Седрик сначала ворчал и злился, однако повиновался.
In fact, the return of Richard had quenched every hope that he had entertained of restoring a Saxon dynasty in England; for, whatever head the Saxons might have made in the event of a civil war, it was plain that nothing could be done under the undisputed dominion of Richard, popular as he was by his personal good qualities and military fame, although his administration was wilfully careless, now too indulgent, and now allied to despotism.	В сущности, возвращение Ричарда положило конец всякой надежде на восстановление саксонской династии на английском престоле, ибо, кого бы саксонская партия ни выставила своим кандидатом, в случае междоусобной войны она не имела бы никаких шансов на успех при той чрезвычайной популярности, которою пользовался Ричард, всеми любимый за свои личные добрые качества и боевую славу, несмотря на то, что он правил государством, проявляя своенравное легкомыслие и был то чрезмерно снисходителен, то крайне строг и почти деспотичен.