Академический обмен

Я не удостоила его ответа, вместо этого подсев к Кларенсу, который так же молча вернулся за стол и пододвинул мне бумаги на подпись. Кстати, стол был совершенно чистый. Некроманты не терпят грязи и беспорядка. А уж что в комнате ни дымохода, ни вытяжки – это к уездному главе вопрос. Они же не маги воздуха.

– Я спросил, какого мрака она здесь делает?! – повысил голос Фэнни. Ни я, ни Кларенс отвечать ему были не обязаны, а удовольствия нам бы это не доставило, поэтому мы продолжили его игнорировать. Я вчиталась в Кларенсово изложение событий.

– А почему нет? – спросил Маккорн. Проклятье, я забыла, что он тоже здесь. И, похоже, вздрогнула, потому что Кларенс посмотрел на меня обеспокоенно.

– Потому что нечего чёрной колдунье делать в одной комнате с моей дочерью! – фыркнул Фэнни.

Я слышала это столько раз, что могла бы ответить за него, но Маккорну это было в новинку.

– Простите, но тех, кого вы называете чёрными колдунами, тут целый участок, – заметил он. – И именно они занимаются тем, что защищают вашу дочь от преступницы.

– Это мелкая шваль, – отмахнулся Фэнни. – Они только и умеют, что бумажки марать. А вот она, – он кивнул на меня, – настоящий разносчик гнили. И я требую, чтобы её держали где-то подальше от приличных людей!

– На каком основании? – спросил Маккорн таким тоном, словно разозлился не меньше моего. Я даже глянула на него исподлобья, проверить. Он стоял, разведя руки в жесте недоумения, слишком размашистом, чтобы быть спокойным, и глаза у него горели нехорошим огнём.

– На основании, что от неё гниль ползёт и может порчу навести! – рявкнул помещик. – У меня ребёнок тут!

Маккорн глубоко вдохнул и с усилием расслабил руки.

– Я вам как магистр магии жизни ответственно заявляю: никакой гнили ни от некромантов в целом, ни от магистрины Маргариты лично никуда не ползёт, – произнёс он рассудительным тоном, но я видела, как у него на виске бьётся жилка.

– Плевать я хотел, что вы там заявляете! – Помещик и правда брызгал слюной. – Давайте уводите её отсюда.

– Я ей не начальник, чтобы приказы раздавать, – сказал Маккорн. Его голос звенел, как металлическая струна, причём не такая, которой музыку играют, а такая, которой глотки режут. Кларенс незаметно тронул меня за руку под столом, а когда я обернулась, глянул вопросительно. Ну и как я ему сейчас тут объясню, чего Маккорна надирает? Можно, конечно, телепатически, но… Мне не очень хотелось.

– Так позовите начальника! – рявкнул Фэнни.

Маккорн вдохнул так глубоко, что петли на сюртуке натянулись – и когда я снова на него уставилась? Но, прежде чем он успел высказать Фэнни всё, что думал по поводу его тона, морального права и сути претензий, Агнеса вскочила и выбежала из трапезной, закрывая лицо платком.

– Вот видите! – зарычал Фэнни. – Ей уже плохо!

Маккорн спустил воздух, качнулся на мысках вперёд-назад, словно не мог принять какое-то решение, потом наполовину прикрыл глаза и… Опершись о столешницу, он одним прыжком оказался по ту сторону стола, схватил Фэнни за грудки и вмазал ему кулаком в щёку, и тут же ещё раз, а третий раз в нос. Кровь брызнула на столешницу, Маккорн перехватил рубашку Фэнни в другую руку и надавал ему ещё и с левой, а потом два раза в живот. Кларенс вскочил, но растерялся – то ли хватать сбесившегося природника, то ли бежать за мракоборцами… Как бы меня в чём-нибудь не обвинили. Я и сама понятия не имела, что делать в такой ситуации, природники не били людей!

Тем временем Маккорн ухватил Фэнни за шейный платок и притянул его поближе, что-то шепча ему на ухо. Платок от этого сдавил ему шею, и разбитое лицо помещика начало краснеть. Кларенс дёрнулся вмешаться, но Маккорн отпустил несчастного дурака, а потом провёл рукой у него перед носом и… лицо Фэнни стало, как было. Никакой крови – не только на лице, но и рубашка, и стол, вспыхнув белым, очистились, да и на руках самого Маккорна не осталось и следа. Мрачно посмотрев в глаза помещику, он снова сиганул через стол и встал, где был, у моего левого плеча, будто ничего не случилось. Ошарашенный Фэнни помедлил пару секунд, потом рванул к двери и вылетел в коридор, скользя туфлями по старым доскам пола. Уже в коридоре он принялся орать, что на него напали, избили и чуть не убили. Маккорн прислонился спиной к стене и выдохнул, прикрыв глаза, словно его наконец отпустило. У меня по всему телу пробежали мурашки. Кларенс сел и осторожно откашлялся.

– Маргарита, подпись тут.

Какая подпись?! Нет, Кларенс, конечно, хладнокровный, но не настолько же!

– Магистр, что… – начала было я, но Маккорн даже не глянул на меня, быстро приложив палец к губам.

– Подпись, – настаивал Кларенс.

В полной растерянности я просмотрела формуляр – ну да, протокол допроса свидетелей…

Как раз в тот момент, как я ставила подпись, в комнату зашёл старшина в сопровождении двух рядовых громил и трясущегося Фэнни.

– Вот он! – заорал Фэнни, ткнув пальцем в Маккорна.

Старшина встал, как вкопанный. Маккорн поднял на всю компанию незамутнённый ни разумом, ни совестью взгляд голубых глаз.

– Это ж природник, – сказал один из рядовых.

– Он меня избил!