Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ)

— Мне триста лет, и за это время драконы несколько раз уходили за пределы гор в обличье человека. Это случалось раз шесть или семь, и почти каждый раз дракон, возвращаясь, приводил с собой женщину — ведьм, волчиц, даже фейри. Все они становились их любовницами, но за все время ни одна не понесла.

Я нахмурилась. Пальцы сами стали отбивать ритм на подлокотниках.

— Это очень странно, — признала я, прикусив нижнюю губу, — потому что, согласно древним книгам, написанным пару тысяч лет назад, раньше драконы постоянно вступали в смешанные браки.

Ингвар искренне удивился.

— Вы не шутите? — Я покачала головой, и он пораженно выдохнул: — Впервые слышу о таком. Даже сам отец постоянно твердит о невозможности таких союзов. Может быть, люди и драконы смирялись с невозможностью завести детей? Вдруг просто понимали, что полюбили друг друга, и выбирали такую жизнь?

— Сомневаюсь, — покачала головой я. — Несколько таких случаев, когда пара смирилась бы с невозможностью зачать детей, могло бы произойти, но на уровне целого народа… Вряд ли об этом писали в книгах, не упоминая о специфике подобных браков.

Ингвар нервно почесал щеку и спросил:

— У вас есть какие-то идеи на этот счет?

Идеи… Нет у меня никаких идей, черт побери. Книги не давали точного ответа, у них не было такой цели. Они просто рассказывали о том, что было естественно.

Признаваться Ингвару, что я представления не имею, что делать с этой информаций, естественно, нельзя. Так что приходилось выкручиваться на ходу.

— В книгах сказано, что драконы вступали в браки с людьми, но там не говорится об отсутствии детей, — медленно повторила я, пролистывая в голове всю собранную информацию. — Может… может быть, в древности знали какой-то секрет… зелье, заклинание или что-то еще, что вызывало способность зачать полукровок.

— Если такой секрет и был, то он давно утерян, — медленно проговорил Ингвар. — Я бы знал об нем.

Впрочем, идея, озвученная в ходе беседы, лишь косвенно влияла на исследование. Ведь речь шла только о полукровках, а на данный момент даже драконицы испытывают сложности с зачатием.

— Думаю, с этим вопросом стоит обратиться к отцу, — заметил Ингвар. — Ему уже почти тысяча лет, может, он что-то и слышал. Хотя бы какие-то легенды, рассказанные еще его родителями.

Ингвар прав, стоит поговорить с самыми старыми из ныне живущих драконов, не только с Авениром. Может быть, что-то было рассказано им, хотя бы в форме сказок, легенд или слухов. Истории, искаженные временем, но все равно содержащие в себе крупицы полезной информации.

***

Благодаря чистому рыхлому снегу день казался еще светлее: неяркое солнце отражалось на белой поверхности, совсем немного слепя глаза. От этого приходилось щуриться. На лицо лезла счастливая улыбка: мне хотелось улыбаться просто так, без определенной причины. Просто потому, что день хороший.

Впервые за долго время я выбралась на конную прогулку. Лошади мне всегда нравились, в Салеме я даже купила парочку, хотя уход за ними изрядно опустошил мой кошелек. Впрочем, я ни о чем не сожалела.

— Я уже и забыла, насколько люблю поездки верхом, — призналась я, чуть повернув голову.

Рядом неторопливо ступала еще одна лошадка, гораздо более бойкая, чем моя. Но проблемой ее резвость не стала — Эрриан умело управлял ею.

— Значит, я угадал, — улыбнулся он.

Лошадей мы взяли из конюшни Светлой академии. Эрриан сам предложил прокатиться верхом за пределы Вандеи.

Некоторое время мы ехали в тишине. Шум города остался далеко позади, и сон природы не хотелось портить лишними разговорами. Лишь снег тихонько похрустывал под копытами.

— Лерна располагается в горной местности, но я любил спускаться на равнину, — вдруг признался Эрриан. — Мне нравилось, как небо сливается с землей в едва заметной точке далеко-далеко. Это давало иллюзию возможностей.

— Иллюзию возможностей? — удивилась я.

— Призрачный шанс: ты смотришь на этот безграничный мир, на громадные поля и непрекращающуюся полосу дороги, и понимаешь, что можешь сделать все, что хочешь. В Лерне большая часть мира скрыта за горами. Даже небо видно меньше, чем наполовину. Какой-то жалкий краешек.

Эрриан смотрел вперед, словно видя что-то важное за пределами поля, мимо которого мы ехали. Я же засмотрелась на его профиль: теперь, пока Эрриан оставался сосредоточенным на внутренних переживаниях, привычная маска легкой насмешки исчезла. Во взгляде, в опущенных уголках губ можно было увидеть усталость человека, который видел слишком много.

— Так ты поэтому уехал из Лерны? — осторожно спросила я. Я ведь так и не выяснила, почему он отказался от лернийского престола. Или его вынудили?

Эрриан перевел рассеянный взгляд на меня и едва заметно улыбнулся. Маска вернулась на место, и это очень расстроило меня.

— Почему ты решила стать преподавателем? Ты ведь с этого начинала?

Он перевел тему слишком резко, но я возражать не стала. Потом выясню, что случилось с ним в Лерне.