Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг

— Всего один день, Эржи, — простонала я, захлебываясь слезами. — Если бы хотя бы один день мать подождала, то мы бы с Себастьяном были счастливы уже четырнадцать лет!

Эржебет что-то тихо говорила успокаивающим голосом. Я не слышала слов, мне важен был лишь сам звук ее голоса — он стал менее звонким, более вкрадчивым. А когда я успокоилась, то несколько минут сидела, закрыв глаза, и глубоко вдыхала легкий аромат ее духов.

Мне кажется, даже с Себастьяном я так не была искренна, как с сестрой. Мы никогда не были особо близки в детстве, но общались вполне дружелюбно. А сейчас я опустила все свои щиты, которые защищали меня от боли и правды.

Когда я более или менее пришла в себя, Эржебет тихо и ласково проговорила:

— Я понимаю, как тебе больно. Но… хочешь услышать мое мнение? Выйдя замуж за Себастьяна тогда, много лет назад, ты не была бы счастлива. Вы оба были молоды, горды и импульсивны. В конце концов, ваш брак стал бы катастрофой, и вы бы возненавидели друг друга. Сейчас вы оба взрослые люди с устоявшимся мировоззрением, вы понимаете, чего хотите от жизни. И вы уверены, что испытываете более глубокие чувства, чем вожделение или слепая влюбленность. Боги не зря разлучили вас.

От утешающих слов стало легче. Наверное, она была права, но это не отменяло того факта, что я злилась на свою мать.

— Спасибо, Эржи, — проговорила я, неохотно отстраняясь.

Эржебет в последний раз погладила меня по плечу и вернулась на свое место.

— Я рада, что помогла тебе по-новому взглянуть на жизнь и открыла правду, в которой ты нуждалась, — проговорила она, замявшись, и я поняла, что это не все. — Но, если говорить откровенно, у меня есть определенная цель прибытия в Вандею.

— Что случилось? Что-то с отцом? — встревожилась я.

Эржебет покачала головой.

— С отцом все в порядке, — заверила она и отвела глаза. — А вот мама при смерти… Ей осталось от силы полгода, но это при лучшем раскладе.

Глубоко вдохнув, я прямо посмотрела на нее и спросила:

— Что ты от меня хочешь?

Набравшись храбрости, Эржебет прямо посмотрела на меня и твердо произнесла:

— Я уверена, что тебе нужно вернуться в Глостер и попрощаться с ней.

— Исключено, — отрезала я, резко поднимаясь и подходя к окну. На улице вновь начал падать снег, и некоторые студенты, выспавшиеся после бала, решили поиграть в снежки.

— Я понимаю, ты злишься… — мягко начала она.

— Злюсь?! — громко рассмеялась я, разворачиваясь и восклицая: — Да я в ярости! После того, что ты сейчас сказала, ты действительно думаешь, что я побегу в Глостер, чтобы поплакать у постели женщины, которая так и не смогла относиться ко мне как к дочери?!

Эржебет тоже встала и сделала шаг ко мне.

— Она ведь твоя мать, что бы между вами ни было, — начала уговаривать сестра. — Она тебя воспитывала, кормила, одевала… именно благодаря ей ты стала той, кем сейчас являешься.

— Я стала такой лишь благодаря себе и своим собственным ошибкам! — отрезала я. — Мать не дала мне шанса делать то, что я хочу.

— Ровена…

— Рейвен.

— Рейвен, — не стала противиться Эржебет. — Сделай это если не ради нее, то хотя бы ради себя. Докажи себе, что ты больше не зависишь от матери и не находиться под ее влиянием.

— Мне не нужно никому ничего доказывать! — заявила я, скрестив руки. — Эта женщина всегда смотрела на меня, как на способ породниться с кем-либо более родовитым, и не больше. И к тебе она также относилась, помнишь?

Эржи покачала головой:

— Она любила, как могла. Просто по-другому не умела. Станешь ли ты винить ее за ошибки прошлого, когда мы все — и ты, и я, сами много раз делали поспешные или неверные поступки? — Прочтя на моем лице нежелание соглашаться с ее мнением, сестра вздохнула и слабо улыбнулась: — Обещай мне хотя подумать пару дней. Я никуда не уеду в ближайшее время, так как хочу подольше побыть с сестрой. Уж в этом ты мне не откажешь?

Смягчившись, я подошла к сестре и крепко ее обняла.

— Ну конечно, нет, — заверила я. — Буду рада провести с тобой столько времени, сколько получится.

Эржебет вскоре ушла, оставив меня одну. Мы договорились встретиться завтра за чашкой кофе и поговорить.

В одиночестве не смогла провести и пары часов. Слова, сказанные сестрой, жгли меня изнутри. Все тело горело — конечно же, только в моих мыслях.

Я не ожидала появления Эржебет и еще меньше не ожидала известий и скорой кончине матери. Эта старая мегера казалась бессмертной, и представить ее слабой и сломленной я не могла.

И все же червячок сомнения грыз меня изнутри. Я хотела услышать, что скажет мать, покается ли она перед смертью и извинится ли за свои ошибки.

Поразительно, но я действительно хотела увидеть ее. В последний раз. Чтобы понять, имеет ли она еще влияние надо мной или нет.

Сдавшись, я наскоро запахнула теплый плащ и быстрым шагом направилась в общежитие. На входе даже рыхлый снег с себя не стряхнула, так торопилась прийти к своей цели. На миг замешкавшись, все же решительно постучала в дверь.

Ингвар очень удивился, увидев меня. К счастью, он уже проснулся и даже привел себя в порядок, надев чистую белую рубашку и штаны.

— Рейвен, вы что-то хотели? — удивленно спросил он.